"Я не верила ни во что"
Оля Хабарова была больна. Почти неизлечимо. Даже после сложнейшей операции в Ярославле шансы на выздоровление были минимальны. Правда, врачи Онкоцентра им. Блохина брались помочь девочке. Объяснив Алевтине Владимировне Хабаровой, что лечение будет длительным и дорогим.
На первый курс деньги собирала вся деревня. И случилось чудо: Оля встала с инвалидной коляски. Но требовалась еще пара курсов, по три тысячи рублей каждый. Которых не было, нет и просто не могло быть. И тогда Алевтине Владимировне стало по-настоящему страшно. Вот ее Оля — уже ходит. Вот московские врачи, которые готовы и могут вернуть ей здоровье. И нет только одного — денег. От этого можно было сойти с ума. Муж запил, она боролась. Она начинала день с обхода "очередных инстанций и организаций", и обходом же день заканчивался. Безрезультатно. И тогда Алевтина Владимировна обратилась в Российский фонд помощи.
"Я жила в онкоцентре, где лежала Оля и ненавидела себя и весь мир за то, что никто не хотел помочь моей девочке. И когда отчаяние стало просто невозможным, меня разыскала совершенно незнакомая женщина: 'Я прочитала про Оленьку в 'Коммерсанте'. Возьмите, пожалуйста' — и протянула конверт. А потом как пришла, так и ушла. А в конверте — три с половиной тысячи. Еще через неделю мне передали еще один конверт. На нем было написано: 'Для Оленьки от Надежды Петровны'. Шесть тысяч рублей. Знаете, я не плакала даже тогда, когда ходила по всяким организациям, когда запил муж, когда не верила уже ни во что. А тут разрыдалась.
Теперь у нас все хорошо. Оля взялась за учебники, экстерном сдала за девятый класс, учится в десятом и мечтает о высшем образовании. А недавно к нам пришла посылка из Германии. От Кристины и Эберхарда Репкэ из города Остфилдерн. Оказывается, 'Коммерсантъ' читают и там..." — это строки из нового письма Алевтины Владимировны Хабаровой в Российский фонд помощи.
Настя мечтает стать модельером
Надежда Буквина, мама Насти, Ани и Кати из маленького городка Ивановской области, обратилась к нам в минуту полного отчаяния. Отпускные по уходу за Катей и детские пособия не выплачивают, дочери лежат с температурой, а дома хоть шаром покати, денег даже на еду не осталось. И на работу не выйти: слабенькую Катю в ясли не берут.
"Я неплохо шью и могла бы брать на дом заказы. Да и Настя готова мне помогать. В свои 13 лет она уже отличная мастерица,— писала Надежда Буквина в фонд.— Но швейная машинка старая и слабенькая. Нам бы хороший оверлок да электропривод к нему. И мы заживем". После публикации письма в "Коммерсанте" семья получила несколько вещевых посылок, 5200 рублей и две новые швейные машинки.
"Дорогие, вы даже не можете представить себе нашу радость! Они такие новые, такие красивые, что даже жалко на них работать. Соседи ходят посмотреть. Мы с Настей шьем теперь постельное белье. Местный предприниматель привозит ткань и регулярно оплачивает заказы. В день можно изготовить пять комплектов. Шьем по вечерам и выходным, но на таких машинках это не труд, а праздник. А вот саму семью обшивает исключительно Настя. Старшая дочь устроилась на завод инженером. Правда, зарплату там не платят, но теперь это не страшно. Благодаря вашему фонду в семье теперь есть деньги. Хватает даже на музыкальную школу, где учится Настя".
Вот такое письмо прислали нам из маленького городка Ивановской области. Кстати, Настя, прежде мечтавшая о музыкальной карьере, теперь думает только о Ивановской текстильной академии. Хочет стать модельером.
Письмо музыканта
Это письмо в нашей почте только поначалу выглядело необычным. Музыкант Женя Крамаренко просил 5 млн "старых" рублей на клавишный инструмент "Ямаха". В конверте оказалось два варианта текста: обычный и на языке слепых. Как выяснилось, Женя был профессиональным слепым музыкантом и руководил им же созданным сельским ансамблем в курской глубинке. Представляете, разъезжали ребята по окрестным селам и давали людям концерты. В этих краях сейчас и телевизор-то не в каждом доме. А тут живая музыка! Вот на одном из таких концертов старенький синтезатор сгорел. И ансамбль распался. После публикации Жениного письма деньги нашлись. Правда, "Ямаху" Женя с женой Светой (она зрячая) сразу не нашли, купили корейский синтезатор "Интер-М". Инструмент оказался дешевле японского, поэтому Женя тут же докупил еще и гитару. Он настоящий профессионал, как сказала нам Света, "на всех инструментах исполнять может". И если прежде к Жене юные односельчане ходили учиться игре только на баяне, то теперь в их деревне подрастают и юные гитаристы.
Сейчас у Жени Крамаренко еще больше работы. Область отказалась от многих клубов — по причине отсутствия средств. И в соседней Бирюковке, и в Черном Лехе, в Розгреблях и Ширкове — повсюду клубы на замке. Нынче в Курской области был большой урожай зерновых, люди работали в полях не разгибаясь. Женя и Света со своим ансамблем прямо в полях и выступали. А то на фермах. Работы было много, и всюду музыканты в радость, потому что для крестьян такие концерты — настоящий отдых. Платили им по 70-90 рублей за концерт. Это на весь ансамбль. Правда, иногда расплачивались бараном или зерном. И это тоже хорошо.
А первого сентября, в школьный праздник, в Саморядове, где живут Крамаренко, работали сразу три Жениных ансамбля. Ведь помимо взрослого он теперь возродил еще и два детских танцевальных: "Крестьяночку" и "Тимоню".
Телефон в мир
Лена Букурова раньше жила в Тбилиси. Но в 1989 году в автокатастрофе погиб отец, а Лена получила тяжелую травму позвоночника. Сейчас, после года нашего знакомства, видишь, как права была Лена, когда в первом письме в Российский фонд помощи написала: "Страшная беда не сломила меня. Вы поймете, мне тогда было всего 17 лет. Даже после трех мучительных операций я очень хотела ходить и жить полной жизнью". Она добилась поездки в реабилитационный центр Валентина Дикуля, занималась там по десять часов в сутки. И научилась управлять непослушным телом. Стала, пусть медленно, при помощи приспособлений, но самостоятельно передвигаться. "Из беспомощного создания, не способного даже одеться самостоятельно, я постепенно снова стала человеком".
А вскоре Грузия стала ближним зарубежьем. И Лена с мамой переехали на юг России. Вырученных за тбилисскую квартиру денег хватило только на саманную хатку в 20 квадратных метров. "В деревенском доме мне трудно. Я опять стала очень зависима от посторонней помощи. Но все равно не сдаюсь. Закончила курсы автовождения, изучаю английский язык и бухгалтерский учет. И стараюсь найти работу, потому что пенсия у меня 220 рублей. Я ничего не боюсь, мне ничего не надо, мне только очень нужен телефон. В моем захолустье он станет окном в мир". Так написала Лена.
Установка телефона обошлась бы ей в 4 млн неденоминированных рублей. Мы связались с местной администрацией и жестко договорились, что в случае если наши читатели перечислят районным телефонистам плату за установку, то связь получит именно наша Лена. И вот как откликнулись читатели: Букуровой переведено свыше 10 тысяч "новых" рублей. Ошеломленное районное начальство посчитало необходимым лично доложить нам в фонд об установке телефона "в доме гражданки Букуровой". А Лена вскоре прислала второе письмо: "Какое же это счастье знать, что на земле есть кто-то, милосердный и щедрый! Спасибо им".
Телефон действительно стал для Лены окном в мир. Лена пишет стихи, и местная газета публикует их с завидным постоянством. Еще весной она повесила на станичном магазине объявление с предложением помощи в изучении английского языка. (Лена заочно с отличием закончила трехгодичные курсы английского языка в Европейской школе корреспондентского обучения в Белгороде.) Теперь к ней ходят на занятия ребята от 8 до 16 лет. В сентябре она получила диплом об окончании заочной курской Школы бизнеса Аксенова (дипломную работу по бухгалтерскому учету Лена защитила на "отлично") и сейчас ищет работу по этой специальности. "Ведь бухгалтером вполне можно работать на дому",— считает она.