Так считает новый президент компании
В прошлый четверг по решению правительства НК "Роснефть" возглавил вице-президент компании, гендиректор ее дочерней структуры, "Сахалинморнефтегаза", СЕРГЕЙ БОГДАНЧИКОВ. Вчера новый глава "Роснефти" рассказал корреспонденту "Коммерсанта" МАРИИ Ъ-РОЖКОВОЙ, как он хотел бы изменить работу компании.
"Положение 'Роснефти' — критическое..."
— Сергей Михайлович, на пост президента "Роснефти" было много претендентов. Почему выбор пал именно на вас?
— Ничего удивительного нет. Если мы посмотрим как на декларируемую, так и на реально реализуемую политику теперешнего правительства, то увидим, что проповедуется профессионализм, государственный подход. Я 17 лет работал в нефтяной промышленности в регионе, где обеспечена полная самостоятельность, где поддерживается на нормальном уровне текущее положение дел. В "Сахалинморнефтегазе" всегда зарплата выплачивается вовремя. В "Сахалине" также продвинуты реальные проекты, ключевые для "Роснефти". Поэтому, наверное, правительство и приняло такое решение.
— То есть назначение не стало для вас неожиданностью?
— Неожиданным было только потому, что я слышал о большом количестве кандидатов на этот пост. А всегда, когда существует конкуренция (много претендентов и все люди достойные, я многих знаю), всегда непонятно, какой будет результат.
— Вы уже произвели кадровые изменения в компании?
— Во вторник назначен новый начальник службы безопасности "Роснефти" — Дмитрий Сурмин, прежде он работал на той же должности в "Сахалинморнефтегазе". Назначил нового помощника президента — это место было вакантно. В дальнейшем будет вестись нормальная, планомерная работа по сокращению затрат как в аппарате "Роснефти", так и в дочерних акционерных обществах.
— Как вы оцениваете нынешнее положение "Роснефти"?
— Как крайне тяжелое. Задолженность компании перед банками, налоговыми органами и другими кредиторами — 10 млрд рублей. Это заблокированные счета компании. Это значительная часть дебиторской задолженности, проблематичная для возврата, ведь некоторые покупатели продукции "Роснефти" исчезли. Так что положение "Роснефти" я бы оценил как критическое.
— Компания досталась вам практически разоренной. К тому же за долги непонятно кому и за смешные деньги продан "Пурнефтегаз", обеспечивавший "Роснефти" две трети нефтедобычи. Что вы собираетесь делать в первую очередь?
— Первое — вернуть "Пурнефтегаз". Второе — согласовать в правительстве порядок действий по превращению "Роснефти" из конгломерата разрозненных предприятий в нормальную вертикально интегрированную компанию. С кредиторами "Роснефти" надо согласовать график погашения задолженности.
— А что вы уже успели сделать?
— Первым делом поехал к руководителю Госналогслужбы Георгию Боосу. Попросил о том, чтобы были разблокированы счета "Роснефти". В обмен на выплату некоторой части долгов "живыми" деньгами он согласился это сделать. Мы ждем направления соответствующих бумаг в регионы, где работают наши дочерние компании, а также в Москву, где находятся счета центрального аппарата. Второе — постарался ускорить приход тех денег, которые задолжали покупатели нефти и нефтепродуктов. За эти дни поступило более десяти миллионов долларов. Деньги направлены в первую очередь в "Пурнефтегаз", где три месяца не выплачивали заработную плату. Мы надеемся, что на этой неделе работники "Пурнефтегаза" получат зарплату. То же касается и аппарата "Роснефти", где деньги не платили два месяца. Помимо этого я определил график встреч с губернаторами, буду на местном уровне решать налоговые проблемы. Со следующей недели такие встречи начнутся. Естественно, все это время юристы вели подготовку к суду по возврату "Пурнефтегаза".
"В истории с 'Пурнефтегазом' должна разбираться прокуратура..."
— По вашему мнению, кто виноват в том, что "Роснефть" лишилась "Пурнефтегаза"? Почему компания, оцениваемая в $600 млн, продана за $10 млн, да еще и неизвестно кому? Был ли это сговор руководителей компании с нефтяными олигархами или всему виной досадная оплошность управленцев "Роснефти"?
— Я бы не взял на себя ответственность судить об этом. Президент России 14 октября дал поручение правительству в двухнедельный срок обеспечить возврат пакета акций, Генпрокуратуре поручено наказать виновных. Я полагаю, прокуратура разберется, и после этого судом или не судом будет вынесен вердикт — кто виноват и в какой мере. Федеральной собственности нанесен ущерб, и органы госуправления должны оценить, кто нанес ущерб, какой ущерб, определить меру вины и наказать.
— То есть вы надеетесь на активное участие правительства и правоохранительных органов. А что вы сами намерены предпринять для решения этой проблемы?
— То, что зависит от "Роснефти", сделано в полном объеме — направлены все иски, ведется работа в судах. Представители трех юридических компаний работают по поручению "Роснефти" и Минтопэнерго над данной проблемой. Но это, пожалуй, все, что мы можем сделать. Больше может сделать только государство.
Я уверен, что правительство, которое является собственником "Пурнефтегаза" ("Роснефть" — это структура, назначенная правительством управлять госпакетами акций), предпримет все усилия, чтобы 28 октября разрешить этот вопрос в свою пользу (в этот день дело "Пурнефтегаза" будет рассматриваться в Московском арбитражном суде.— Ъ). Я надеюсь, что власти проведут необходимую подготовительную работу и позиции правительства и юристов, представляющих интересы "Роснефти", будут сильными.
— Ваш прогноз: удастся ли вернуть "Пурнефтегаз" в состав "Роснефти"?
— Поскольку я не юрист, мне сложно дать однозначный прогноз. Юристы, которые работают над этой проблемой, говорят, что есть определенная уверенность в успехе.
— Каковы сейчас отношения между "Роснефтью" и "Пурнефтегазом"?
— Во вторник я встречался с гендиректором дочернего акционерного общества "Роснефть-Пурнефтегаз" Алексеем Мативосовым. Он не ставит под сомнение, что "Пурнефтегаз" находится в составе "Роснефти", и уверен, что государство обеспечит возврат пакета акций "Пурнефтегаза" в "Роснефть".
— Насколько "Роснефть" контролирует деятельность "Пурнефтегаза"?
— У нас нормальные рабочие отношения. Главенство "Роснефти" как материнской компании над "Пурнефтегазом" никем не оспаривается. Более того, вчера губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Юрий Неелов подтвердил мне, что он считает необходимым вернуть "Пурнефтегаз" в состав "Роснефти". Он сказал, что направит по данному вопросу письма президенту, правительству, в Госдуму и Совет федерации.
"Насколько правительство сильно — покажет дело 'Пурнефтегаза'"
— Как, на ваш взгляд, будет развиваться весь нефтяной комплекс России? Какие задачи надо решать, чтобы избежать кризиса в отрасли?
— Перед нефтяным комплексом стоят две задачи, которые надо решать немедленно в условиях падения цен на нефть на мировых рынках. Мы все торгуем на мировом рынке и привязаны к мировой цене. Поэтому первое, что должны сделать сами нефтяные компании,— максимально сократить затраты и издержки во всем технологическом комплексе и выводить их на уровень мировых показателей. Второе — нужна поддержка правительства в совершенствовании системы налогообложения.
Налогообложение у нас должно быть таким, как в развитых цивилизованных странах с нормальной нефтяной инфраструктурой. А именно: растет цена на нефть, растут отчисления в бюджет, падает цена — отчисления сокращаются. Без этого мы вместо экспорта будем импортировать нефть.
Что касается действий правительства, то в целом на сегодняшнем этапе я оцениваю их весьма позитивно. И в первую очередь тот результат, который мы получим по "Роснефти". Я имею в виду возврат "Пурнефтегаза". Для меня разрешение этого конфликта будет наиболее показательным с точки зрения оценки силы, возможности правительства. Тогда станет ясно, насколько правительство сегодня сильно, сможет ли оно в такой ситуации исправить положение и вернуть свою собственность. Если уже и это не может, разве можно говорить о том, чтобы исправить положение в стране?
— Актуален ли еще вопрос о продаже "Роснефти"?
— Нет. На мой взгляд, этот вопрос не актуален. Необходимо время — от полутора до двух лет — для того, чтобы придать компании нормальный товарный вид. В этом случае компания может стоить более $2-3 млрд. Но это нужно сделать не только для того, чтобы тут же ее продать и расплатиться с долгами по налогам. А для того, чтобы потом сесть и посчитать, что целесообразнее — продавать ее ради сиюминутной прибыли или рассчитывать на получение государством доходов от работы компании в перспективе.