Александр Морозов. Чужие письма // Знамя. #11. 1997.
Сочинены в 1968-м, приняты к публикации "Новым миром", но что-то там у Твардовского, как и с "Иваном Денисовичем", не задалось. Темная лошадка финального списка. О прочих художественных произведениях Морозова никому ничего достоверно не известно. Знают лишь, что он еще жив и является автором академических трудов по истории российского природопользования XVIII-XIX веков.
Михаил Пророков. БГА // Волга (Саратов), 1997. #1-4, 7-12.
Автор учился на филфаке МГУ в первой половине 80-х. Об этой среде, из которой вышли ключевые критики и публицисты нынешнего дня, и пишет. Со знанием дела, но без особого расчета на успех у массового читателя.
Ирина Полянская. Прохождение тени // Новый мир. 1997. #1-2.
Задолго до официальных высказываний функционеров из жюри этот изысканный ретророман считался основным прозаическим событием года и главным претендентом на премию. Как раз поэтому он "Букера" и не удостоится — наверняка. Внешне — ухоженная дама суперинтеллигентного вида. Поэтому все влиятельные критики — у ее ног.
Алексей Слаповский. Анкета // Звезда. 1997. #2-3; СПб: Курс, 1997.
От Слаповского сплошь без ума трепетные московские девушки цветаевской наружности. Даром что их кумир живет в Саратове. Глубокомысленно-маскультовая "Анкета" — наиболее ожидаемый фигурант шорт-листа; скорее всего, этот текст премию и получит.
Виктор Соснора. Дом дней. СПб.: Пушкинский фонд, 1997.
Патриарх отечественной экстремалки, назло всем существующий в Ленинградской области под знаком собственной прогрессирующей глухоты,— важнейшее приобретение нынешнего списка. Совершенно искренне считая себя пришельцем с другой планеты, он называет людей "ч-ками" и расценивает их как абстрактные величины вроде га и км. Последний возлюбленный Лили Брик имеет на это право. Его проза гениальна, а шансы получить "Букера", увы, мизерны.
Александра Чистякова. Не много ли для одной? // День и ночь (Красноярск). 1997. #5-6.
По свидетельству председателя нынешнего жюри литературоведа Андрея Зорина, этот текст (единственный из вошедших в шорт-лист) вызвал нешуточные споры среди членов судейской коллегии: можно ли отнести к жанру романа практически не отредактированный дневник 77-летней кемеровчанки, где много пьянства, крови и грязи, но почти нет "нереализованного остатка человечности", который, по мнению законодателя современной литературной моды Михаила Бахтина, в любом романе обязан присутствовать? "...Позвали в кабинет. Там раздели до плавочек и заставили надеть их подарки... Премировали также ста рублями и даже почетную грамоту как ветерану труда дали".