Топ с вишенкой

Делясь своими планами на будущее, многие топ-менеджеры госкомпаний любят кокетливо помечтать о собственном свечном заводике или бензоколонке. На деле же собственным бизнесом после госслужбы рискуют заниматься единицы, да и "свечной заводик", как правило, приобретается во время и благодаря госслужбе.

РОМАН ОВЧИННИКОВ

Газ, торты и яблоки

Семь лет назад Александра Рязанова называли одним из самых влиятельных людей в "Газпроме": в должности зампреда он курировал нефтяное направление бизнеса и возглавлял купленную у Романа Абрамовича "Газпром нефть" (бывшая "Сибнефть"). Сегодня Рязанов готовится к новому взлету: он планирует стать самым крупным в России производителем быстрозамороженных тортов, и это уже не госпроект, а его собственный.

В этот бизнес, как и в несколько других, по его собственным словам, он попал по воле случая. Отставка в 2006 году со всех должностей в "Газпроме" не стала для Рязанова неожиданностью: разногласия с Алексеем Миллером по поводу стратегии развития бизнеса копились уже давно, и самому Рязанову было понятно, что долго этот конфликт продолжаться не мог. В отличие от большинства других руководителей госструктур Рязанов принял решение на государство больше не работать, а заниматься только собственными проектами. Небольшое исключение он сделал для компании "Стройтрансгаз": после того как старый знакомый Рязанова Геннадий Тимченко в 2008 году получил контроль над этой структурой, Рязанов согласился возглавить компанию, а меньше чем через год покинул ее, поскольку обязательства по ее реформированию выполнил. "Не могу сказать, что опыт, приобретенный в "Газпроме", можно как-то применить в других секторах экономики,— размышляет Рязанов.— Все-таки "Газпром" — это больше политика, чем бизнес. Разве что должность расширила круг моих знакомств".

Кое-какие собственные активы у Рязанова к моменту отставки уже были. В основном земельные участки. Кроме того, сейчас ему принадлежит компания "Самаранефтеимпекс", добыча которой должна составить около 100 тыс. тонн в год тяжелой, но все-таки дорогой нефти, а в Ижевске работает принадлежащая ему компания "Универсальное бурение" по производству буровых долот. В 2007 году эти компании были объединены в ЗАО "Русская холдинговая компания" (РХК), и тогда же оно занялось девелопментом. РХК построила несколько торговых центров в регионах, а в Подмосковье, на Новорижском шоссе, строит поселок "Онегино". Собственно, до сих пор эти активы и приносят основную часть прибыли — все, что появилось помимо них, дает не больше четверти. Здесь же, на Новой Риге, Рязанов, по его словам, провернул лучшую сделку в жизни: купил 120 га земли за $10 млн, а перед кризисом продал в десять раз дороже.

Однако дела, которое позволило бы реализовать особые амбиции, Рязанов на момент отставки себе еще не придумал. Для начала занялся кое-чем для души. На родине отца, в деревне Константиновке в Саратовской области, был у него яблоневый сад. "Поначалу никакого бизнеса там не было, я начал скупать земельные паи, еще когда работал в "Газпроме",— рассказывает Рязанов.— Выкупил 2500 гектаров, 50 из них засадил яблонями — все для того, чтобы сохранить жизнь отцовской малой родине: деревня совсем погибала". Первое время после отставки Рязанов занимался яблоками. Там было над чем подумать: не заладилось дело с саженцами. Мичуринские саженцы из самого популярного в нашей стране питомника оказались не очень: больные, бракованные. Закупил итальянские деревца — и они погибли. Оптимальный вариант был найден в Канаде. В этом году Рязанов уже собрал 400 тонн, года через три-четыре планирует выйти на 2 тыс. тонн и в ожидании этого урожая построил в Константиновке склад для хранения яблок и гостиницу для сезонных рабочих. Постепенно аграрный бизнес Рязанова разросся: в Тамбовской области были построены свинокомплекс на 50 тыс. голов, комбикормовый завод и элеватор объемом хранения до 240 тыс. тонн зерна. А сейчас рядом с элеватором строится завод по глубокой переработке зерна в клейковину, сиропы, крахмал — такие заводы в России можно пересчитать по пальцам.

Новые возможности на рынках, максимально удаленных от нефти, дал кризис. Один такой случай подвернулся в Челябинске. В 2007 году крупнейший челябинский производитель кондитерских изделий "Хлебпром" (ТМ "Мирэль") затеял слияние с московской компанией "Унисервис" (ТМ "Русская нива"). Контроль над новым лидером рынка должны были получить челябинские политики и предприниматели Илья Мительман и Виталий Рыльских — но справиться с финансовыми обязательствами им оказалось не по силам, и помощь предложил их приятель Александр Рязанов.

И тут пришел аппетит. В десятку лидеров рынка "Хлебпром" с суммарным производством на трех площадках (в Красногорске, Ярцево и Челябинске) 60 тонн продукции входит уже сейчас, а строящийся завод в Ногинске будет производить до 80 тонн кондитерских изделий в месяц. Общие инвестиции составят €50 млн, а годовой оборот компании к 2014 году достигнет 10 млрд руб.

Рязанов говорит об этих десяти миллиардах рублей практически с той же интонацией, с какой, работая в "Газпроме", сыпал на порядки большими цифрами. По его мнению, разница действительно невелика.

"Я ассоциирую себя с тортами не в большей степени, чем с нефтью,— рассказывает Рязанов.— В долгосрочной перспективе кондитером я себя не вижу: выведя проект на плановые показатели и получив достойное предложение о продаже, я его, конечно, продам. И делать торты не проще, чем добывать нефть. У нас нельзя купить ни качественного масла, ни сливок — все надо завозить из-за границы. К тому же очень сложная система дистрибуции, продаж".

Единственное, с чем Рязанов расстаться не готов, это яблоневые сады. На столе у него в кабинете — вазочка с собственными двумя сортами, которые ему лучше в этом году удались,— "Голден" и "Гала". И интонация совсем другая, когда он о яблоках говорит. "Заезжал в прошлом году к Лужкову Юрию Михайловичу — мы с ним дружим давно, и у него под Мичуринском тоже яблоневый сад, на 200 гектаров. Так он на те же грабли наступил, что и я,— доверился отечественным агрономам. Я ведь его предупреждал, что не нужно этого делать! Да что там, видно, что сад уже погиб".

Водка на всю жизнь

В отличие от Александра Рязанова, не видящего границ в областях приложения сил, бывший гендиректор ФГУП "Росспиртпром" Сергей Зивенко после отставки в 2002 году делает по-прежнему водку — но уже собственную. В настоящее время его компания "Белое золото" разливает напиток на шести чужих заводах — собственное производство в Калуге переживает тяжелые времена: розлив остановлен, в Росалкогольрегулирование подана заявка об отзыве лицензии на производство. Из других потерь последних лет — контроль над частью сбыта московского завода "Кристалл" (самое крупное предприятие ФГУПа) и права на торговую марку Cristall (более известного как ""Кристалл" — черная этикетка").

Формально завод в Калуге перешел в собственность Зивенко лишь после отставки, но годом ранее его приобрел старый приятель и партнер Зивенко по дистрибуторскому бизнесу глава компании "Гросс" Сергей Макаров. "Макаров купил его для меня, и после того, как я перестал быть чиновником, акции перешли в мою собственность,— рассказывает Зивенко.— Но сейчас я считаю, что иметь собственный завод невыгодно. Мне выгоднее размещать заказы на сторонних предприятиях, так я экономлю несколько рублей с каждой бутылки, чем лить на своем. Недостатка в свободных мощностях сейчас нет. Поэтому мои главные инвестиции — это бренды". Брендов у Зивенко три, два из них он создал сам — "Русское золото" и "Белое золото", самый перспективный — "Гжелку" структуры Зивенко выкупили у "Кристалла" буквально через месяц после его отставки с высокого поста. Бизнес развивается неплохо: компания разливает около 500 тыс. дал в год, марка "Белое золото" оценивается экспертами в нестыдные $25 млн, но на рынке шепчутся, что, если бы в свое время, будучи главой "Росспиртпрома", Зивенко не нажил столько врагов на рынке, завод его не закрыли бы и потерь у бизнеса было бы меньше.

Два года, проведенные никому ранее не известным 32-летним мелким оптовиком Зивенко в должности гендиректора "Росспиртпрома", запомнятся участникам рынка надолго. Говорили, что этим назначением молодой человек был обязан тренеру Путина по дзюдо Аркадию Ротенбергу, и в боевом искусстве установления контроля над покидающими ФГУП заводами Зивенко проявлял действительно высокий класс. Штурм московского завода "Кристалл", бои за смещение директоров в регионах, участие в переговорах криминальных авторитетов... "А что было делать? — вспоминает Зивенко.— Отрасль была сильно криминализирована, и какие-то пакеты приходилось выкупать, а с кем-то договариваться". Впрочем, договорные позиции у "Росспиртпрома" как раз были очень хорошие: одновременно с назначением Зивенко на должность руководителя ФГУПу были переданы функции распределения квот на спирт, и теперь ни одно предприятие отрасли уже не могло работать без оглядки на госкомпанию.

Игроки отрасли отчаянно сигнализировали руководству, что Зивенко действует не в государственных интересах, ставя своих людей у руля и фактически разоряя предприятия. В конце концов, очевидно, сигналы были услышаны, и Зивенко был отправлен в отставку. Говорили также, что он поссорился с Ротенбергом, а сам он называет причиной отставки "недопонимание" со своим формальным руководителем — тогдашним министром сельского хозяйства Алексеем Гордеевым. Через несколько месяцев после отставки Счетная палата провела проверку, выявила действительно многомиллионные хищения в "Росспиртпроме", но дальнейших санкций не последовало, и Зивенко даже разрешили завершить сделку по приобретению марки "Гжелка".

Однако после отставки Зивенко без всякой поддержки оказался один на один с теми, кого еще недавно давил административными способами. Атака на опального менеджера пошла сразу по двум самым болезненным для него точкам: оспаривать право владения Зивенко "Гжелкой" взялся владелец питерского "Ливиза" и экс-сенатор Александр Сабадаш, а "Черную этикетку" отбирал гендиректор еще одного ФГУПа — "Союзплодоимпорта" Владимир Логинов. Обе контроперации удались. "Черная этикетка" перестала выпускаться, а "Гжелка", которая на пике продаж в 2002-2003 годах была самой продаваемой водкой в России (около 140 млн бутылок), из-за неразберихи с владельцами окончательно потеряла позиции. Зато после того, как у Зивенко отняли две его лучшие марки, он пересмотрел взгляды на ведение бизнеса. "Я всегда за то, чтобы садиться за стол переговоров",— говорит он сегодня.

Атом и нано

Генеральный директор холдинга "Композит" Леонид Меламед создал свою компанию с партнерами три года назад, сразу после того, как покинул пост гендиректора "Роснано". В отличие от Зивенко он ни с кем не ссорился, и бизнес его процветает благодаря прежним связям. С 1998 по 2000 год Меламед работал гендиректором "Росэнергоатома", а с 2000-го — в структурах, возглавляемых Анатолием Чубайсом: сначала отвечал за подготовку реформы электроэнергетики в РАО ЕЭС, затем год работал гендиректором "Роснано" (на этом посту Чубайс стал преемником Меламеда).

В собственную компанию Меламед инвестировал около 1 млрд руб. Сейчас в холдинге десять "дочек", одна из них — совместная с "Роснано", три — с "Росатомом". Из нынешнего оборота компании (около $100 млн) до трети приходится именно на заказы атомщиков, около половины — на предприятия ОПК. К 2016 году Меламед планирует впятеро увеличить оборот "Композита", главным образом за счет экспорта инновационных материалов: не менее 50% продукции он планирует продавать за границей. "Основными драйверами развития отрасли за границей в ближайшие годы станут авиапромышленность, автомобилестроение, ветроэнергетика и строительство,— говорит Меламед.— У нас это мостостроение и трубы большого диаметра. Если бы наша встреча состоялась месяц назад, то альтернативную энергетику в этот список я бы не включил. Но в последние дни движение в эту сторону началось даже у нас".

Сам Меламед не боится обвинений в том, что при создании своей компании использовал административный ресурс ("Росатому" он поставляет, в частности, углеволокно для центрифуг). "В таких сложных производствах, как атомная промышленность, больше доверия, если человек из отрасли. Он понимает всю меру ответственности",— объясняет Меламед.

Изобретатель радио

Нынешний бизнес экс-гендиректора "Связьинвеста" Евгения Юрченко связан с его госслужбой еще плотнее, чем в случае с Меламедом.

Сразу после досрочной отставки в сентябре 2010 года Юрченко зарегистрировал две компании — ИК "Финансовые активы" и Фонд имени изобретателя радио Александра Попова. Заявленные цели фонда — "инвестиции и реализация инвестиционных программ в национальной телекоммуникационной отрасли, доверительное управление активами акционеров объединенного "Ростелекома", содействие развитию российской отрасли связи в целом". Никаких программ развития эти компании пока, конечно, не представили, поскольку в действительности их назначение намного скромнее — управление акциями "дочек" "Связьинвеста", скупленными Юрченко в бытность гендиректором компании.

Приобретать акции он начал сразу после вступления в должность, в феврале 2009 года. Против скупки бумаг выступал председатель совета директоров "Связьинвеста", бывший министр связи Леонид Рейман, убеждая наблюдающие органы в том, что "действия Юрченко могут рассматриваться как использование служебной информации, что законодательством РФ запрещено" и что затраты на скупку во много раз превосходят совокупное вознаграждение Юрченко в группе "Связьинвест". Юрченко, со своей стороны, объяснял скупку акций желанием продемонстрировать инвесторам реформируемого госхолдинга, что он как менеджер готов разделить с ними все риски. Желание его было так велико, что он потратил $150 млн на акции дочерних компаний "Ростелекома", которые в итоге были конвертированы в 8,5% "Ростелекома". Юрченко нацеливался на скупку второго такого же пакета, но менее чем через месяц продал 6% акций Сулейману Керимову за $900 млн, а остальные 2,5% акций остались в Фонде Попова.

Какие еще активы принадлежат фонду, Юрченко не рассказывает, зато сообщает, что стоимость всех его финансовых активов сейчас составляет 2,5 млрд руб. (большая часть средств от продажи 6% бумаг "Ростелекома" ушла на погашение банковских кредитов, которые Юрченко брал на их покупку). Впрочем, Юрченко не экономит. В апреле 2011 года на аукционе Sotheby`s, приуроченном к 50-летию полета первого человека в космос, он купил спускаемую капсулу советского космического корабля "Восток 3КА-2" за $2,88 млн. На этом аппарате за несколько недель до полета Юрия Гагарина из космоса успешно вернулись собака Звездочка и манекен Иван Иванович. В начале 90-х годов капсула была продана за границу и в 1996 году оказалась у американского коллекционера. Юрченко передал капсулу Московскому планетарию.