Ирина Хакамада, бывший председатель Госкомитета по поддержке и развитию малого предпринимательства:
— Хотела, но обнаружила, что при переводе я должна отказаться от всех своих претензий к банку СБС, где лежат наши семейные сбережения. И если мои деньги пропадут при переводе, то спрашивать будет не с кого. Меня это совершенно не устраивает. Уж лучше я буду ждать и надеяться получить деньги "мирным путем". Не получится, пойду в суд.
Владимир Шаинский, композитор:
— Нет, вы спрашивайте прямо: согласен ли я на грабеж? Не согласен. После таких условий перевода я вообще не хочу иметь дело со Сбербанком. Это узаконенный государственный грабеж. Наглейший. Вместо валюты рубли и по гнусному курсу.
Федор Светик, профессор, председатель правления Международного гуманитарного фонда "Знание":
— Если бы у меня было безвыходное положение, то, конечно, перевел бы. Тем, кому деваться некуда, остается только это. Мои же расчеты проходили через Инкомбанк. Мы в свое время были и учредителями, и акционерами этого банка. Поэтому я лично буду бороться за судьбу этого банка до конца.
Сергей Степнов, президент охранно-сыскной ассоциации Lions:
— И не собираюсь. Сбербанк — это государственная структура, а если не доверяешь государству, то как можно доверять его структурам? Если государство считает себя вправе без конца обманывать своих граждан, то точно так же Сбербанк в очередной раз надует своих вкладчиков. Правила в этой игре устанавливает государство, так неужели оно будет играть против себя? И это должен понимать каждый.
Ирена Лесневская, президент телекомпании REN-TV:
— Я только вчера написала заявление о переводе своего счета из МЕНАТЕПа в Альфа-банк — заполнила все эти сто двадцать бумажек. Сбербанку я после всех нынешних пертурбаций ни на грош не доверяю. Вряд ли он в состоянии осуществлять эти самые гарантии, о которых столько говорят госчиновники.
Глеб Панфилов, режиссер:
— Я крупно пострадал в 1992 году и с тех пор держу деньги только в Сбербанке. Конечно, в какой-то мере мои деньги обесценились, но банкиров я в этом упрекнуть не могу, ведь не они виноваты, а политики. Вкладчики комбанков правильно делают, переводя деньги в государственный банк. Да, мозги им порядком попудрят, но в итоге что-нибудь они все равно получат. На мой взгляд, это дает хоть какой-то шанс.
Павел Бунич, председатель комитета Госдумы по собственной приватизации и хозяйственной деятельности:
— Как раз вчера я собирался окончательно определиться. Причем склонялся к тому, чтобы вклад не переводить. Теперь, после продления сроков переоформления вкладов, окончательно решил, что переводить не буду. Надеюсь в последующие две недели услышать что-нибудь оптимистичное. Но у меня ситуация не совсем типичная — я был удивлен, что мой банк "рухнул". Полагаю, что тут какая-то ошибка, поэтому банк не называю.
Иван Дыховичный, режиссер:
— Ни за что. Государству я доверяю сейчас в меньшей степени, чем коммерческой структуре. Да и условия перевода смехотворны, это обираловка. У меня 800 долларов зависли в банке МЕНАТЕП. Но уж лучше я их потеряю, чем переведу на этих условиях в Сбербанк. Или все, или ничего. У меня такой характер: лучше умереть стоя, чем жить на коленях. А жизнь наладится. По крайней мере, я для этого делаю все.
Игорь Иртеньев, поэт-правдоруб:
— Ищите дураков на поле чудес. Именно в Сбербанке у меня был открыт счет до недавнего времени. И я потратил три недели на то, чтобы получить свои деньги. И выбил их только после того, как пригрозил использовать против Сбербанка все возможные средства массовой информации. И видит Бог, я не знаю, чем Сбербанк лучше остальных.