В Российской академии художеств состоялось первое заседание Экспертно-консультативного совета по монументально-декоративному искусству. Совет учрежден правительством РФ. Его сопредседателем наравне с министром культуры стал президент Академии художеств Зураб Церетели. Совет получил монополию на экспертизу всех крупных государственных заказов в области монументально-декоративного искусства. Тем самым отобрав у Минкульта многие его функции.
Белый зал Академии художеств, где проходило первое заседание совета, был увешан многометровыми картонами к росписям храма Христа Спасителя. Фигура президента Академии Зураба Церетели, занимавшего место председателя, сливалась с огромной головой Спаса Вседержителя. И эта великолепно выстроенная мизансцена могла сказать о происходящем больше, чем все произнесенные речи о задачах и основных направлениях деятельности совета.
По постановлению правительства РФ от 21 августа, подписанному еще Сергеем Кириенко, "крупномасштабные проекты в области монументально-декоративного искусства и дизайна, имеющие большое общественное значение и финансируемые полностью или частично за счет средств федерального бюджета, подлежат экспертизе совета и осуществляются с учетом его заключений и рекомендаций".
На первый взгляд новообразованный совет представляет собой кальку худсоветов советского времени — от мелких союзхудожнических до министерских, контролировавших распределение госзаказов, закупки в музеи и прочие блага для художников. Глядя на осветившиеся энтузиазмом лица заслуженных деятелей искусств, членкоров и профессоров, когда-то заседавших в этих худсоветах и вновь призванных к привычной деятельности, можно было подумать, что время повернулось вспять.
Вот они, маститые мастера, чьими Новыми Арбатами, монументальными вождями и строителями коммунизма украшены наши города,— Лев Кербель, Николай Андронов, Михаил Посохин, Юрий Орехов. Сегодня они готовы бороться за идеалы "классического искусства", за "новые образы глобального масштаба", впрочем, как справедливо заметил в своем выступлении Лев Кербель, "не забывая о соцреализме, в котором было много хорошего". Речь Михаила Посохина была проникнута уже почти забытым духом нетерпимости к критике, за которой стоят некие враждебные силы: "Слово совета должно стать тем занавесом, который сохранит талантливых творцов от непрофессиональных нападок".
Никогда за всю историю Академия художеств не получала таких полномочий. Императорская академия художеств, на которую так любит ссылаться Зураб Константинович, была исключительно учебным заведением. Только в сталинскую эпоху она обрела статус верховного идеологического цензора (штаб которого был в Москве на Пречистенке). Но даже и в те времена к хозяйственно-финансовым проблемам академия не имела доступа. Их всегда решало Министерство культуры и подведомственные ему организации, такие как Художественно-экспертный совет (ХЭС) по монументальному искусству, Государственная экспертная комиссия (ГЭК) и не так давно образованный департамент по сохранению культурных ценностей.
Новый совет совместил в себе все эти функции: став и сенатом, и синодом по изо в одном лице (право голоса в совете имеет и представитель Патриархии отец Леонид). Отныне именно совет будет решать, что соответствует "художественному качеству", сколько оно должно стоить (причем речь идет не о максимальных, а о минимальных ставках творцов), и наконец, работы каких художников можно вывозить за рубеж, а каких нет.
Неудивительно, что подобное случилось с академией тогда, когда ее возглавил Зураб Церетели. За Церетели конклав академиков проголосовал не как за именитого художника, а как за выдающегося хозяйственника и администратора. И он оправдал доверие. В совете представлены и "правые", и "левые" (как, например, бывший лидер "Малой Грузинки" Эдуард Дробицкий, левомосховец Николай Андронов, центрист Игорь Обросов, ультраправый Лев Кербель и пр.), представители всех высших учебных художественных заведений, главный редактор газеты "Культура" Юрий Белявский, главный архитектор Москвы Александр Кузьмин (не говоря уже о любимом Церетели архитекторе Михаиле Посохине), председатель Союза художников России Валентин Сидоров и многие другие VIP с причудливым присовокуплением — Андрей Вознесенский.
Как могло случиться, что президент АХ оказался всесильнее министра культуры? Видимо, дело в том, что г-жа Дементьева до сих пор не удосужилась узнать структуру своего ведомства, если дала согласие не только на учреждение дублирующего министерство органа, но и на то, чтобы стать его сопредседателем вместе с З. К. Церетели. Или, может быть, ее толкнуло на это то, что ни ГЭК, ни ХЭС по монументальному искусству сейчас не функционируют — нет денег ни на производство монументальных ансамблей, ни на какие-либо закупки.
Очевидно, министр надеется, что средства на монументальную пропаганду изыщет хорошо зарекомендовавший себя в этой области президент АХ. Новая структура и в самом деле может стать чрезвычайно эффективной — она будет сама добывать заказы, сама их экспертировать, оценивать и, пользуясь всяческими льготами, исполнять, получая за это вознаграждение. Просто, как вечный двигатель. Единственные, кто может воспротивиться этому финансово-эстетическому нажиму,— окрепшие регионы и главным образом московский муниципалитет.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА, МИХАИЛ Ъ-БОДЕ