Октябрь побил все рекорды по международной активности российского кино: подобное наблюдалось только в июне-июле, когда проходили "Кинотавр" и ММКФ. Помимо нескольких фестивалей зарубежных фильмов в Москве прошли "Tomorrow/Завтра" и "2-in-1" — два фестиваля нового типа, ориентированные на молодую публику и независимое радикальное кинотворчество. Кроме того, состоялись Red Square Screenings — показы российских фильмов для иностранных дистрибуторов и журналистов. Все это создало впечатление бума в сфере как кинобизнеса, так и презентации кино как искусства.
Правда, на круглом столе, посвященном фестивальному движению (он прошел в рамках "2-in-1"), чаще звучало слово "кризис", а один из ораторов даже назвал фестивали червями на трупе кинематографа. Но все сошлись на более компромиссном выводе: есть фестивали полезные, помогающие развитию киноиндустрии, а есть показные, паразитирующие на ней. Сегодня уже не работает формула десятилетней давности "фестивали — альтернатива отсутствующему прокату". Никакой современный фестиваль, даже Каннский, не может играть эту роль, поскольку появление новых актерских, а тем более режиссерских звезд становится все более редким явлением. Скорее фестивали (из категории полезных) превращаются либо в образовательные центры, где учат понимать историю кино, либо в практические мастер-классы для будущих профессионалов, либо в бизнес-площадки. А идеалом для наиболее продвинутых наших фестивалей остается Роттердамский, который одновременно служит и тем, и другим, и третьим, собирая при этом толпы синефилов и включая кино в контекст визуальных искусств и современных коммуникаций.
Одна из горячих тем: зачем вообще нужны фестивали и кинорынки в эпоху интернета? Ведь практически все фестивальные ритуалы, включая звездные дорожки, можно провести в сети, и не надо тратить деньги на авиабилеты, отели, прием гостей. Да и продажа-покупка фильмов вполне возможна в режиме онлайн. Однако жизнь развивается вопреки вызовам прогресса: чем больше возможностей открывает виртуальная коммуникация, тем больше тяга к живому общению. Именно поэтому растет число новых фестивалей в России: трудно назвать уважающий себя областной город, где не было бы ежегодной акции под названием "Международный кинофестиваль".
В этом же причина популярности и позитивной оценки среди дистрибуторов результатов Red Square Screenings — новой инициативы Фонда кино. Впервые в Москву съехалось более сотни байеров — представителей международных компаний, закупающих фильмы, а также фестивальных отборщиков и журналистов — для того чтобы целенаправленно посмотреть российские (а также казахские, украинские и белорусские) фильмы. Именно посмотреть: купить — это уже следующий этап, хотя на скринингах фактически открылись перспективы международной прокатной жизни таких картин, как "Орда", "Шопинг-тур", "Санктъ-Петербург" и другие. Но программа-минимум заключалась в том, чтобы создать привлекательную атмосферу, в которой бы естественно рождалось общение — по-прежнему, как и в доинтернетовские времена, основа любого бизнеса. Гостям была предоставлена возможность смотреть кино всех жанров и направлений в хороших просмотровых условиях и в достойном техническом качестве, участвовать в дискуссиях и круглых столах, знакомиться с незавершенными проектами в секции "Work in Progress".
У каждого из приехавших в голове наверняка уже был свой образ кино Made in Russia: задача заключалась в том, чтобы этот стереотип разрушить. Или расширить. Все происходило в самом сердце Москвы — в кинозалах ГУМа на Красной площади, что придавало всей затее символический смысл. Россия открывала перед гостями весь свой кинематографический арсенал, и это была совершенно другая история, чем происходит на фестивалях, где тоже можно смотреть российское кино, но только избранное, созданное статусными режиссерами и, как правило, отвечающее уже сложившемуся своему имиджу.
Этот имидж многое позаимствовал от традиций классической русской литературы (березки, степная ширь и загадочная русская душа), но взял кое-что от авангарда 1920-х годов (фильмы Сергея Эйзенштейна никогда не выходят из разряда востребованной киноклассики). Последние лет сорок имидж кино России больше всего связан с традицией Андрея Тарковского, сумевшего помирить классику и авангард, а последние пятнадцать — с творчеством Александра Сокурова и Андрея Звягинцева, на новом витке продолжающих эту традицию. Ничто другое за границами России не воспринимается как базовое явление — ни российская "новая волна" (несмотря на многие фестивальные награды представителей последней), ни тем более попытки создания российского коммерческого кино. Серия ночных и дневных "Дозоров" довольно успешно прокатилась по миру, но это не имело дальнейших последствий ни для кого, кроме Тимура Бекмамбетова. Он делает как режиссер голливудские фильмы с большими звездами, но они не имеют никакого отношения к российскому кино. А в России продюсирует "Елки" и прочие поделки, имеющие здесь заметный коммерческий успех, но практически никакой репутации вне страны.
Об этих и других противоречиях, с которыми сталкивается внешняя политика руководства российской кинематографии, много говорилось на круглых столах и дискуссиях. И главный вывод был таков: для того чтобы к российскому кино с интересом и уважением относились за рубежом, надо, чтобы мы сами его ценили. Начиная с классики: гости жаловались, что ни в одном из магазинов Москвы не найти DVD классических советских фильмов с английскими субтитрами. А это не что иное, как визитная карточка культуры страны.