В России бушует финансовый кризис, больно затронувший все сферы социальной жизни россиян. Насколько сильно страдает сейчас российский спорт и выживет ли он в экстремальной ситуации, обсуждают с корреспондентом Ъ ВАЛЕРИЕЙ Ъ-МИРОНОВОЙ председатель Государственного комитета по физической культуре и туризму (ГКФТ) ЛЕОНИД ТЯГАЧЕВ и президент Олимпийского комитета России (ОКР) ВИТАЛИЙ СМИРНОВ.
— Не приближается ли время, когда вам некем будет руководить, а нам, российским спортивным журналистам, не о ком будет писать?
Виталий Смирнов: Такое время не настанет никогда. Ситуация у нас не такая уж плохая. Именно россияне по олимпийскому зачету и по чемпионатам мира заняли в прошлом году первое место. Да и теперь мы только что выиграли четыре золотые медали чемпионатов мира по греко-римской борьбе, пока что одну — в вольной (чемпионат мира проходит в эти дни в Иране.— Ъ), две — на байдарках и каноэ. На Играх доброй воли в Нью-Йорке наши спортсмены выступили просто блестяще, у нас появились новые имена в легкой атлетике и гимнастике. Словом, на Олимпиаду-2000 в Сидней поедет совершенно новая когорта молодежи.
Леонид Тягачев: Когда наступает сложный период в экономике, нам приходится быть оптимистами. Мы не имеем права потерять то, что было наработано десятилетиями. Важно, что главы администраций регионов и сейчас отчетливо понимают: без детского спорта, без того, чем Россия жила всегда, жить нельзя даже в самый трудный для всех нас период. Поэтому, думаю, надрыва не случится и мы вылезем из кризиса. Хотя и придется туго подтянуть ремни. Есть у нас и свои наработки, есть и федерации, которые имеют свои контракты, деньги на черный день, который, думаю, уже наступил. Однако уверен: долго он длиться не будет.
— На чем основана ваша уверенность?
Л. Т.: Пока не будет утверждено новое правительство, финансирование спорта не сможет осуществляться. Но у нас есть свои внутренние формы, когда, например, ГКФТ может выручить Олимпийский комитет, и наоборот. Пока мы справляемся, и сегодня отправляем все, даже юношеские команды, на чемпионаты Европы и мира. Хотя и в ограниченном составе. Если в двух словах, то, хотя ситуация и тревожная, уверяю вас, что катастрофы в детском и юношеском спорте не случится.
— Независимо от того, какое правительство придет к власти?
Л. Т.: Так или иначе, но правительственный кризис разрешится тем, что к власти придет разумный человек. Мы с Виталием Георгиевичем (Смирновым.— Ъ) обсуждали отдельные кандидатуры, и ни одна у нас не вызывает сомнений в том смысле, что будет плохо относиться к спортивному движению. Спорт жил и будет жить. Можно, конечно, сейчас опустить руки и сказать: мы все бросаем, на этом все останавливается. Но так поступать в жизни я не настроен. В конце концов, отдельные федерации, например борьбы, которые мы всегда поддерживали, могут еще самостоятельно стоять на ногах. Когда всем трудно, они все-таки имеют возможность оплатить свое участие в крупнейших соревнованиях. Кому это не удается, тех поддержим. Есть у нас свои задумки и запасы. Однако в критический момент вопрос об участии каждого спортсмена в чемпионатах решать надо пофамильно.
— А где кроются эти самые резервы?
Л. Т.: Естественно, не в карманах и мешках. Но банкирам пора задуматься и не все деньги отдавать на сторону. А вкладывать сейчас в стабилизацию общества.
— Всегда ли вы, как министр спорта и президент ОКР, находили общий язык или вас консолидировали общие трудности?
Л. Т.: У нас никогда не было непонимания. На днях на планерке я объявил, что в создавшейся ситуации Олимпийский и Государственный комитеты — единое целое, мы не сможем выжить поодиночке. Поскольку Смирнов профессионально знает все направления в спорте, я всю жизнь учусь у него.
В. С.: Мы никогда не ссоримся, не спорим. Только сейчас обсуждали вопрос, на который у нас были две разные точки зрения, нашли общий язык и вместе подписали бумагу министру обороны с просьбой сохранить систему спортивного комитета Министерства обороны, несмотря на появившиеся тенденции к его ликвидации. Я же всегда говорю, что головная спортивная организация — ГКФТ. Именно он занимается политикой. Олимпийский комитет — организация общественная, действующая в рамках хартии Международного олимпийского комитета. Когда нас пытаются столкнуть, то не понимают, что каждый из нас занимается своим делом. Если бы во главе обоих комитетов стояли два дурака, выясняющие отношения, вполне можно было бы создать ситуацию Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем. Что же касается финансовых резервов, стоит напомнить, что мы осуществляем лицензионную и коммерческую деятельность, нам помогает МОК. Другими словами, мы получаем и средства, не регламентированные бюджетом. Иногда бюджетные деньги поступают во второй половине года, а соревнования-то у нас начинаются с первого января. И вот тогда выходят на свет деньги ОКР, который еще может что-то найти. Допустим, нам надо пригласить какого-то нашего спонсора, который нас поддерживает. Но Госкомитет не может себе этого позволить, поскольку у него нет этой статьи. Тогда Леонид приходит и говорит: слушай, есть люди, которые помогают нам, и мы их включаем в список. Не случайно Тягачев — вице-президент ОКР, и нам делить с ним нечего. На данном этапе мы нашли правильную форму управления спортом. Удача еще в том, что мы — единомышленники. Спорт — это не блатной мир, где есть пахан. Делить нас на первого и второго глупо! Это все равно, что спрашивать, кто главнее: премьер-министр или глава нижней палаты Думы?
— Виталий Георгиевич, осень — пора многих чемпионатов мира. Союз велосипедистов, например, возил сборную трековиков в Бордо на свои деньги, хотя смета была подписана. А ведь в начале октября у них грядет чемпионат шоссейный.
В. С.: То, что мы получаем,— это кошкины слезы. В прошлом году на спорт высших достижений из бюджета выделили 150 млрд рублей "старыми". Это очень мало. Мы не сможем выжить без периферии, где очень много делается для развития спорта. Возьмем для примера Всемирные юношеские игры, в которые Москва вложила свои деньги. Ведь кроме праздника город получил приведенные в порядок стадионы, бассейны и так далее. Произошло и ментальное приобщение московского актива к проблемам, к нуждам спорта. Тысячи детей были счастливы. И такие, пусть и мини, мероприятия проходят даже сейчас во многих городах. Я только что с группой известных спортсменов побывал в Саратове, где вместе с губернатором Дмитрием Аяцковым мы всколыхнули весь город, открыв специализированное олимпийское кафе.
— А не раздражают народ праздники во время чумы?
В. С.: Народ рыдал от восторга! Весь стадион нас приветствовал стоя. Мужики-работяги говорили: "Спасибо, что приехали"! У меня родилась идея — открыть подобные заведения во всех российских крупных городах. В наши кафе будут приезжать и курировать их реальные, живые чемпионы. Люди без праздников жить не могут, и они должны у них быть. А спорт — это самый яркий праздник. Так не провести ли нам что-то вроде олимпийских игр молодежи по всей нашей матушке-России? Мы с Аяцковым уже обсудили вопрос о юношеской олимпиаде Поволжья на будущий год в Саратове.
— Слушая вас, веришь, что в стране все спокойно.
В. C.: Давайте все же исходить из того, что Россия — богатейшее государство в мире. И сколько бы ни воровали, всего не упрешь. Народ остался, работает, и ему нужна радость. А родители по-прежнему хотят своих детей видеть чемпионами мира.
— Политики пообещали очень жесткий бюджет на будущий год. И если в прошлом году спорт получил всего 30% от обещанного, то вы не боитесь, что в следующем получите уже лишь 30% из прежних 30?
В. C.: Мы — беззаконная организация. Закон о спорте прошел только в первом слушании. Мы пытаемся построить цивилизованную систему управления спортом в варварских условиях. "Лотто-миллион" не пошло. Потому что нет законодательства по лотереям. Я пытался создать сеть магазинов "Олимпик-шопс". Не получилось: заглушили налогами, наехал рэкет. Сейчас хочу создать "Олимпик-клабс". Не для того, чтобы зарабатывать, а хотя бы популяризировать спорт. Чтобы там не было пьянок, чтобы туда пришла мамаша с сыном, ей рассказали, как похудеть, как кормить мальчика, и вообще посмотрели на него с точки зрения спортивного потенциала. Везде в цивилизованных странах телевидение платит деньги за спортивные трансляции. У нас и этого нашего права закон не защищает. Я бы мог собрать президентов федераций и сделать так, чтобы ни одной спортивной картинки без нашего согласия в эфир не пошло. Показывай, но не бесплатно. Тогда деньги бы у нас пошли. Австралийские власти поставили перед своими спортсменами задачу завоевать на Олимпиаде в Сиднее 20 золотых медалей или 60 разного достоинства. Такого результата у них и близко никогда не было. А для того, чтобы это стало реальностью, правительство приняло решение часть прибыли, например от казино, отдать на подготовку атлетов. Методика-то известная. В других странах спорт существует на отчисления от продажи алкоголя, работает и меценатство. Если предприниматель хочет дать денег на строительство спортсооружения, налог с него не берется. Десятилетия же работы в условиях социалистической системы приучили нас к иждивенчеству.
— Как выжить спортивным видам, не приносящим медали?
В. С.: Мы стараемся помогать всем.
— В различных федерациях мне говорили, будто бы оплата билетов и проживания ляжет на регионы, воспитавшие сборников?
В. С.: Регионы нам и впрямь нередко помогают командировать своих спортсменов. Но иногда нищая федерация пытается на одни и те же цели получить деньги и с ОКР, и с регионов. Есть у нас один интересный проект с Москвой, по которому мы создали АО "Олимпийские системы". ОКР выступит в качестве владельца основного пакета акций крупнейших московских спортсооружений, за исключением "Лужников", и будет решать задачу насыщения их крупнейшими международными соревнованиями. В этом плане город нам доверяет. Тогда за счет льгот, освобождения от уплаты налогов мы можем собрать определенную сумму. Очень серьезно мы намерены поработать и на Олимпиаде в Сиднее. Олимпийские игры-2000 и все, что будет проходить в 2000 году, будет иметь невероятный успех. Человечество стремится отметиться на рубеже тысячелетий, потому что каждый захочет внукам рассказать: вот, мол, в 2000 году я был на первых Олимпийских играх третьего тысячелетия. Мы сейчас еще даже не можем себе представить, каким важным событием для нас будет и московская сессия МОК в 2001 году. Раз Самаранч заявил, что в 2001-м уходит с поста президента Международного олимпийского комитета, это будет не просто сессия, это будет манифестация прощания с президентом, который 21 год возглавлял олимпийское движение. Есть идея накануне открытия сессии в "Лужниках" организовать футбольный матч сборная Европы--остальной мир. Уверен, на него приедут все звезды. Еще мы хотим пригласить в Москву всех самых выдающихся спортсменов мира — 100-200 человек, которые бы поблагодарили Самаранча. Прощаться с ним приедут и главы многих государств, и самые известные и богатые люди. Такого количества VIP одновременно в нашей стране никогда не было. Только для этого мероприятия нам потребуется 5 тысяч мест в отелях. Мы планируем приезд не менее 3,5-4 тысяч журналистов.
— Кто оплатит все это великолепие?
В. С.: МОК. А я уже вступил в переговоры с заинтересованными в обслуживании этого праздника фирмами. И вот когда мы, как организаторы сессии, будем иметь право бесплатного телевизионного сигнала, тогда-то я телевизионщиков возьму за горло. Скажу так: вот вам, дорогие телевизионщики, золотые наши спонсоры, пакет услуг на Олимпийских играх. Мы вас размещаем в Сиднее, предоставляем в полное пользование роскошный Русский дом, который нам уже бесплатно отдал крупнейший угольный магнат, аккредитованный нами взамен как почетный олимпийский атташе. К дому прилегает своя бухта, с катерами и яхтами, установками для фейерверков в честь победителей и так далее. В Русском доме мы вам откроем студии, где вы можете брать интервью, дадим катер — ловите акул, летайте на вертолете, езжайте общаться хоть с аборигеншами. Но через год у нас сессия МОК, и раз вы стали спонсорами и хотите сидеть за одним столом с президентом, к примеру, Coca-Cola — платите. Это принятая форма.
— До 2001-го далеко, а если в России случится нечто непредвиденное?
В. C.: Если все время думать о плохом, то зачем тогда жить? Еще я уверен в необходимости своего телевизионного спортивного канала. В этом отношении с нами хочет сотрудничать "Евроспорт". Ведь спорт можно смотреть 48 часов в сутки. И у всех этих вопросов найдется решение.
— Я вас слушаю и не могу отделаться от известной аналогии с межпланетным шахматным турниром.
В. C.: Хотите верьте, хотите нет, но я, как профессионал, уверен, что все, о чем вам рассказал, непременно сбудется.
— Спортсмены тоже так считают?
В. C.: Спортсмены готовятся. Если Россия и сейчас первая в спорте, то почему она не должна быть первой и через два года?