Гораздо больше, чем вполне эфемерный рубль, от нынешнего финансового кризиса пострадала осязаемая, в банкетах и фуршетах измеряемая нами светская жизнь. От былого благополучия не осталось и следа. Приемы отменяются один за другим. Жить стало хуже, жить стало — не веселей.
Перечислим лишь главные потери.
На этой неделе должен был выйти журнал "Пари-матч", и по этому поводу, и впрямь значительному, московская общественность намеревалась плотно выпить и закусить. Журнал не вышел и, говорят, выйдет ох как не скоро.
Девятого сентября ждали Нино Черутти, который собирался открыть в Москве фирменный бутик. Причем ждали не только столичные модники и модницы — эти переживут,— но и люди, обманывать ожидания которых просто стыдно — студенты ВГИКа, которым мэтр высокой моды, обшивающий решительно весь Голливуд, должен был прочесть лекцию о нравах американской "фабрики грез". Не приехал. Не прочел.
Тот же Черутти был внесен в список самых почетных — hypersuperVIP — гостей журнала Vogue, который до последнего момента не терял надежды таки устроить роскошный прием в палатах Государственного Исторического музея. Планировалось, что от Воскресенских ворот до подъезда Исторического будет расстелена ковровая дорожка. Что самые дорогие гости дорожкой не воспользуются — поскольку их подвезут на роскошных лимузинах прямо к дверям. Многие приглашенные намеревались прилететь в Россию на частных самолетах. Рассказывают даже, что удалось выбить из пограничников и ФСБ разрешение на посадку непосредственно у Мавзолея. Кульминацией действа должно было стать появление в зале модельера Карла Лагерфельда — с которым в прошедший четверг случилось шестидесятилетие.
Донателла Версаче, Марио Тестино, Пьер Карден — вот имена людей, общения с которыми лишила нас злодейка судьба. И только Московская книжная ярмарка да покровительствующий ей столичный мэр Юрий Лужков не дали нам засохнуть.
Если бы Московской книжной ярмарки даже и не существовало, ее следовало бы выдумать. Хотя бы для того, чтобы не отнимать у издательства "Вагриус" повод организовать традиционную вечеринку. Отказавшись от идеи исключительно писательского междусобойчика, на сей раз издатели пригласили всех, кто в тот нелегкий для страны день только мог прийти,— писателей, актеров, шоуменов и даже бизнесменов (которые, впрочем, были болезненно немногочисленны).
Кто-то удачно пошутил, сказав, что, если бы в клубе "Кино" взорвалась бомба, одним махом была бы уничтожена вся российская словесность (кто-то злой тут же заметил, что это, быть может, было бы совсем неплохо) — писатели Владимир Маканин, Петр Алешковский, Андрей Дмитриев, Дмитрий Липскеров, Марк Харитонов, поэты Андрей Вознесенский, Анатолий Найман и Илья Резник. Но это авторы. Среди читателей же, как выяснилось, числятся самые разные люди — от серьезного режиссера Сергея Соловьева до "блатного", уж извините, шансонье Вилли Токарева.
Последний, кстати, стал героем небольшого скандала. Дело в том, что кроме совершеннейшей молодежи типа писателя Виктора Пелевина или генерального продюсера ОРТ Константина Эрнста и застывших в славе "шестидесятников" (взять хотя бы саксофониста Алексея Козлова или драматурга Эдуарда Володарского) на вечеринке присутствовал и вполне достойный человек — актриса Татьяна Окуневская. "Не понимаю,--- со смелой прямотой бывшей лагерницы сказала она в микрофон,— как в нашу чудесную компанию, компанию хороших, в общем-то, людей мог затесаться такой человек, как Токарев. Не понимаю".
У певца, однако, сразу же обнаружились заступники. Писатель-экстремист Эдуард Лимонов нашел для Токарева такое неожиданное оправдание: "Он поет что нравится. Он поет как умеет. Он делает это хорошо". Поддержал коллегу и Никита Богословский. До того дошло, что по залу пронеслось нечто совершенно уже несусветное: будто в темные годы застоя голос Токарева был желанным, но, увы, нечастым "глотком свободы". Окуневская желания принять участие в дискуссии не изъявила.
В гостиницу "Балчуг" неприличных людей попросту не пускают. Поэтому бал "Танцевальная инициатива" от поручиков Ржевских был надежно застрахован. И то сказать, пришли бы такие люди, как лидер фракции НДР в Госдуме Александр Шохин, председатель Ассоциации российских банков Егоров, президент компании "Тринити моторс" Евгений Ярославский, президент Русского танцевального союза Станислав Попов туда, где хотя бы отдаленно можно было бы предположить присутствие писателей?
В то время как российские государственные мужья озабочены проблемой премьерства и гиперинфляции, их жены с завидной стойкостью продолжают жить тем, что обычно называется "нормальной жизнью". Супруга руководителя президентского протокола г-жа Шевченко и любимая нами Людмила Музыкантская стали гостями городского семейного клуба "Монолит", который — то ли из каких-то глубинных соображений, то ли по простоте душевной — на сей раз представил почтенной публике артиста разговорного жанра Яна Арлазорова.
Мы почти уверены в том, что прекрасные дамы пришли послушать Арлазорова неспроста. Требуется солидный запас свежих анекдотов для того, чтобы — за ужином ли, за вечерним ли преферансом — отвлечь мужей от тягостных макроэкономических размышлений. А в чем, как не в этом истинное предназначение жены?
Столичный мэр Юрий Лужков, которому в прошлом выпуске светской хроники мы прочили блестящую светскую неделю, наше доверие оправдал лишь отчасти. Таки захваченный политическими страстями, столичный мэр из всех запланированных на эту неделю мероприятий посетил лишь одно — открытие совместно с бургомистром Вены выставки работ австрийских художников в Малом Манеже. Другую австрийскую выставку, в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, должен был открывать (но почему-то не открывал) уже не Лужков, а его полноправный светский заместитель Валерий Шанцев. И хотя по статусу Малый Манеж очевидно ниже ГМИИ, следует признать, что столичный градоначальник сделал правильный выбор: столичность — слишком дорогой товар для того, чтобы дарить ее кому ни попадя.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН