Глеб Ъ-Баранов
Говорят, страна имеет то правительство, которого заслуживает. Если это так, то паника на отечественных рынках более чем обоснованна, ведь отсутствующего правительства, очевидно, может заслуживать лишь несуществующая страна. А процесс исчезновения государственности редко бывает сопряжен с товарным изобилием.
В каком-то смысле это теоретическое заключение уже начинает подтверждаться практикой. По крайней мере, в части экономики. Как и правительство, она лишь с неохотой исполняет свои обязанности и, подобно правительству, справляется с ними все хуже. В сущности, уже можно говорить о том, что та экономика, которая строилась в нашей стране с 1992 года, перестала существовать.
Этим летом западная пресса увлеченно обсуждала предположение о том, что в России впервые в мире удалось построить "виртуальную экономику". Речь шла о том, что между экономической отчетностью и реальным положением дел в стране — "дистанция огромного размера". А значит, исходя из представляемых российскими властями данных бесполезно строить прогнозы и разрабатывать какие-либо экономические программы. Ведь совершенно неясно, что в реальности происходит в этой стране даже на момент составления плана.
В сущности, кроме красивого термина в этой концепции не было ничего нового. Половина советской военной угрозы была в свое время создана при помощи приписок в конце квартала, то есть в режиме "виртуальной экономики". Самое смешное, что нашу главную военную тайну американцы узнали именно тогда, когда эта методика применялась в наименьшей степени. Более прозрачной статистики, чем в последний год, в России не было еще никогда. Во всяком случае, еще зимой официальные данные вполне позволяли просчитать нынешнее развитие событий. О чем, собственно, Ъ постоянно и писал. Так что никакой непреодолимой виртуальности в статистике не было.
Другое дело сейчас. Виртуальная — это слишком мягкое определение для сегодняшнего состояния российской экономики. Такой степени непрозрачности она редко достигала даже в советские времена. Достоверная информация о том, что сегодня происходит в экономической сфере, по сути, недоступна. И речь идет не о запрете на ее распространение. Такой информации просто нет. Вместо цифр экономические субъекты оперируют слухами. При этом отсутствуют именно те сведения, без которых не может нормально существовать вообще никакая экономика — ни административно-командная, ни рыночная, ни любой их гибрид.
Курса рубля к доллару не существует — есть слухи о курсе. Неизвестно не только точное соотношение рубля и прочих валют (не считать же таковым разнообразные курсы сделок в СЭЛТе или ни на чем кроме фантазии и наблюдательности не основанный курс ЦБ), но даже направление движения курса. Собственно, известно лишь одно: в течение суток курс рубля к доллару вполне может измениться в полтора-два раза. Уровня цен нет. Цены на один и тот же товар у разных продавцов вполне могут отличаться в два-три раза, а оптовая цена — многократно превышать розничную.
И наконец, в стране не осталось банковской системы. Не в том смысле, что у нас больше нет функционирующих банков, а в том, что ни юридическим, ни физическим лицам совершенно неясно, кто из банков действительно жив, а кто только делает вид. Такая ситуация для нашей банковской системы равносильна смерти. К тому же сегодня нельзя понять, платежеспособна ли та или иная компания, или ее деньги зависли в банке.
Для многих фирм в нынешних обстоятельствах остается только одно — сворачивать бизнес. Собственно, главная проблема сегодняшней российской экономики — это полная утрата доверия экономических субъектов друг к другу. А ведь доверие — хотя бы минимальное — абсолютно необходимо для существования нормальной экономики. Заменить его можно только принуждением. Это, кстати, быстро осознал Александр Лебедь, вводящий в отдельно взятом Красноярском крае на время подготовки к зиме элементы командной экономики.
Ближайшая перспектива для России выглядит именно так: восстановление либо доверия, либо административно-командной системы. Но в любом случае это будет уже совершенно другая экономика. Впрочем, в сравнении с нынешней ситуацией это даже неплохо — будет хоть какая-то.
Но если методология восстановления командной экономики более или менее понятна, то с доверием все сложнее. Сегодня в стране практически нет руководителей. Одни исполняющие обязанности: и. о. главы кабинета, и. о. министра финансов, и. о. главы Центробанка. Да и депутаты, в общем-то, тоже и. о. — ведь не исключено, что Думе осталось всего несколько дней до роспуска. Только президент не и. о. — но он действительно не исполняет обязанности. Неудивительно, что и экономика у нас и. о.
Впрочем, одного только утверждения премьер-министра для того, чтобы можно было говорить о восстановлении доверия в экономике, недостаточно. Могла бы помочь смена торговой марки. К примеру, Ельцин в 1991 году удачно применил этот прием. СССР боялись на Западе, ему не верили собственные граждане. Однако стоило сменить brand name на демократическую Россию, как отношение к стране радикальным образом изменилось. Сходная процедура могла бы помочь и на этот раз. Вот только запас торговых марок у нас ограничен — Московия будет уже слишком мала для сверхдержавы.
России для успешного восстановления экономики России, возможно, придется сменить "торговую марку"