"Все мы иммигранты"

Шарон Стоун совмещает два амплуа — секс-бомбы и защитницы угнетенных. О том, почему она снимается в малобюджетных фильмах о мигрантах, актриса рассказала "Огоньку"

Сергей Рахлин, Лос-Анджелес

Миграция стала одной из главных тем мирового кинематографа. Только в США за последнее время вышло две картины — Border Run c Шарон Стоун в главной роли и фильм мексиканского режиссера Луиса Мандоки The Precocious & Brief Life of Sabina Rivas.

В России в прокат они пока не объявлены, так что даю русские названия в моем вольном переводе, основанном на просмотре фильмов. Border Run я бы назвал "Бег", если бы не было классического русского фильма с этим названием. Так что пусть будет "Бег через границу". Тем более что героиня Шарон Стоун, американская журналистка, постоянно бегает из Америки в Мексику и обратно. Часто путями нелегалов.

Фильм Луиса Мандоки предварительно назовем "Ранняя и короткая жизнь Сабины Ривас". И при всех ужасах "Бега через границу", который физически может даже страшнее того, что происходит с Сабиной Ривас, психологически мексиканский фильм более острый. Он показывает страдания юной девушки из гватемальской деревни, почти девочки, Сабины, которой жуткая Мексика кажется светом в конце тоннеля, так же как бедным мексиканцам Америка видится как царство света.

Конечно, когда читаешь про жуть, которая творится в Мексике, думаешь, что хуже не бывает. Оказывается — бывает. Режиссер Мандоки рассказывает о короткой жизни Сабины, которая вынуждена стать проституткой в приграничном городке у мелкой речки, разделяющей Гватемалу и Мексику. Она — игрушка, практически заложница не только у хозяйки борделя, не только у монструозных клиентов, но и в руках коррумпированных мексиканских пограничников и прочих блюстителей суверенитета, которого они набрали, сколько смогли. Кроме всего этого, Сабина мечтает и о том, как попасть в El Norte, на север, в Штаты те есть.

Подозреваю, что в безликой массе нелегалов, фигурирующих в "Беге через границу", есть и такие Сабины.

Героиня Стоун, журналистка Софи, начинает с того, что ищет пропавшего в Мексике брата, который якобы занимается благотворительностью (на самом деле он агент американского департамента по борьбе с наркоторговлей), помогая нелегалам проникнуть в Америку и не погибнуть в пути, что является уделом многих. Но по ходу дела она как бы примеряет на себя и даже принимает судьбу тех, кто, рискуя своей жизнью, рвется к лучшей доле в другой — не Латинской — Америке.

Проблема нелегальной эмиграции — не новая и не типичная лишь для Американского континента. Не мне рассказывать россиянам, кто у них метет дворы и штукатурит стены новых квартир. Нелегальная эмиграция к нам, в Калифорнию и другие приграничные штаты, откуда она начинается и распространяется все дальше на север, не создает религиозных проблем, потому что латиноамериканцы в основном христиане. Ну, может, какие-то индейцы из джунглей или с гор Южной Америки — тайные язычники.

При всех вооруженных "милициях", добровольно патрулирующих границу с Мексикой и даже порой постреливающих (это мы видим и в фильме Стоун), граница эта никогда не будет на замке. Не потому, что это невозможно. Возможно! Захоти Соединенные Штаты и власть в них предержащие, ни одна собака сюда бы не забежала. И, посмотрите, с началом экономических проблем охрана границы усилилась и несколько ужесточилась. Равно как и законы против нелегалов в некоторых приграничных штатах, особенно в консервативной Аризоне.

А если заглянуть в историю, то... приготовьтесь. В годы Великой депрессии, то есть в 30-х, США депортировали в Мексику два миллиона мексиканцев, в том числе и многих, родившихся в Штатах, то есть граждан Америки! И все это было сделано без всяких компьютеров, без наличия почти у всех жителей, как сегодня, водительских прав, автостраховок и мобильных телефонов, с помощью которых вас всегда можно найти (если нужно!) по GPS.

Вывод напрашивается простой. И универсальный для всего мира. Эмиграция, легальная и нелегальная, поощряется, пусть негласно, когда нужны дешевые рабочие руки или есть необходимость в заселении территорий (это уже не про Штаты). А в некоторых, и далеко не всегда экстремальных, случаях — просто нужны рабы. И если в Соединенных Штатах нелегалы могут оказаться в более приличных условиях, чем гватемальцы или сальвадорцы в Мексике, то мы знаем, что ждет африканцев, переплывающих Средиземное море в Европу, или китайцев, работающих под замком в Испании или Италии.

Люди всегда мигрировали в поисках лучшей жизни. Все мы эмигранты если не по регистрации в той или иной стране, то по генам.

Я вот сделал себе за сто с небольшим долларов генетический тест по программе журнала National Geographic (деньги журнал отдает на науку). Уж мои генетические предки наэмигрировали за 150 тысяч лет, за которые линию их (моего) пути вычертил тест! Тут и Африка — откуда мы, люди, все вышли, и Месопотамия, и Кавказ, и нынешние русские и украинские степи, и Центральная Европа! Сколько времени в определенных местах эти отчаянные люди пробыли, тест пока сказать не может. Ну, да ладно. Я бы всем противникам эмиграции и иммиграции посоветовал бы сделать такой тест. Может, они что-то и поняли бы.

Конечно, когда беседуешь с Шарон Стоун, читатель ждет откровений секс-бомбы из "Основного инстинкта". Но позвольте все-таки начать с серьезного разговора с серьезной женщиной.

— Первый вопрос очевиден: что вас побудило взяться за роль в фильме Border Run? Вас ведь в нем зверски избивают, насилуют и все, что вас окружает, очень негигиенично. Картина очень скромная по бюджету, и те, кто давно вас не видел на экране, могут удивиться такому выбору для возвращения в большое кино после большого перерыва.

— Ну, дело в том, что проблема фильма типична для всего сегодняшнего мира. Это не только наш, американский вопрос. Вопрос международных границ стал острым повсюду. Термин illegal alien (нелегальный чужой) априори представляется мне провокационным. Кто так человека называет?!

Мы ведь не с другой планеты! Все с одной! Это живые существа! Особенно Америка была придумана как "плавильный котел" для людей со всего света. На этом была построена наша страна. А теперь возникла ситуация, которая на самом деле подвергает опасности существование многих людей. Так что мне захотелось повнимательнее взглянуть на эту проблему.

Много лет назад я снялась в фильме "Последний танец" (1996). Тогда моей целью было заставить людей по-иному взглянуть на проблему смертной казни. Альбер Камю сказал, что одно дело иметь смертную казнь в стране. Но если вы действительно хотите голосовать за смертную казнь, вы должны увидеть ее. Каждую экзекуцию нужно показывать по телевидению, чтобы вы знали, за что голосуете.

Поэтому, когда вы создаете невыносимые условия для себе подобных, вы должны за это отвечать.

И если вы употребляете такое сильное выражение, как illegal alien, вы должны точно знать, что это означает.

Я хотела поместить себя в ситуацию, наблюдая за которой зрители могли бы пережить то, что переживают эти люди. Чтобы все увидели крупным планом то, о чем они понятия не имеют. "Я не хочу этих людей иметь рядом с собой!" — кричат многие. Когда на самом деле это наши деды и прадеды. Это ведь благодаря им — иммигрантам — мы здесь! Каждый человек, живущий сегодня в Америке, находится здесь потому, что какой-то член нашей семьи приехал в эту страну откуда-то. У меня такое чувство, что мы начали забывать этот факт!

— Картина, рассказывая о проблемах латиноамериканцев, не выпячивает факт наличия "латинской" крови у вашей героини. Разве что намекает на это, да и волосы у вас в фильме черные...

— Я ее не воспринимаю именно как "латину", но для себя решила, что иммигранты у нее в крови, как у меня самой. Я ирландского происхождения, моя семья иммигрировала из Ирландии.

Особенно меня ударило, что все мы иммигранты, когда я выползала по грязи из-под бензовоза. (По фильму бак бензовоза используется как контейнер для тайной перевозки нелегалов в Штаты в жутких условиях скученности — с парами бензина и при почти полном отсутствии воздуха.— "О".) Я прочувствовала всю глубину, всю жуть этого иммигрантского опыта. Мы с милейшей (мексиканской) актрисой, играющей главную злодейку, долго говорили о том, как подать сцены издевательств над иммигрантами. И договорились не редактировать, чтобы зритель прочувствовал как бы на себе все ужасы, которые им достались.

— По некоторым данным, этих "незаконных чужих" в Штатах примерно 12 миллионов. Что вы думаете о состоянии пограничного контроля, о пресловутом аризонском законе?

— Давайте начнем с аризонского закона. Во-первых, его практически никто не читал. Но он есть на Google. И я бы предложила, прежде чем бороться с законом, его прочитать. Он ведь в своде законов штата давно. Проблема на самом деле в неправильном использовании закона. Те люди, которые законом злоупотребляют, куда большая проблема, чем сам закон. Я верю в то, что границу нужно охранять, но в области иммиграции мы должны вместе ответить на вопрос: кто эти люди, которые прибывают к нам? Мы не должны относиться к ним репрессивно. Да, есть ситуация с рабочими местами. Но я не думаю, что мы как страна добьемся процветания, если не поймем, что должны быть открыты миру. Что мы взлетим еще выше, если будем взаимодействовать с остальным миром. Если мы будем интернациональнее, глобальнее, у нас будет больше хорошей работы для людей. Мир сейчас взаимосвязан. И назад дороги нет. Мы никогда не сможем вернуться в наши затхлые, изолированные комнатушки. Даже если вы никогда не выйдете из своей комнаты — вы все равно будете гражданином мира. Мы, американцы, всегда были конгломератом разных людей. Это делало нас сильными и выявляло лучшее в нас. Мы делаемся еще лучше, когда принимаем иных людей. Когда учимся у них. Когда мы можем восхищаться инакими и гордиться ими.

— Ваши политические интересы не ограничиваются местными проблемами в Америке. Вы и в международной политике не новичок...

— Глобальная политика даже более интригующая для меня. Поскольку в долгосрочном плане все, что происходит на мировой сцене, ударит и по нам.

— Откуда у вас этот интерес к мировым делам?

— Когда я была совсем молодой, поехала в Африку сниматься в фильме "Копи царя Соломона" (1985). Кругом шла война. В Южной Африке был апартеид. Я оказалась в центре всего этого. До тех пор я никогда не бывала в третьем мире, не видела войны, не видела такой жестокости людей, когда врываются в школу и косят детей из автоматов, сжигают деревни, морят людей голодом. В больницах нет лекарств, а бедность чудовищная! Для меня это насилие и бессовестная жестокость были откровением. Кончилось тем, что я после фильма осталась в Африке на много месяцев. Просто наблюдать — недостаточно. Надо попробовать выжить в таких условиях. Тогда не было круглосуточных новостей, информация о происходившем не была всегда правдивой. Я бесконечно благодарна Теду Тернеру за то, что он создал CNN. Он сделал нас гражданами мира.

Он почти единолично сделал нас частью общемировой культуры. Мы стали лучше понимать мир и ощущать свое единство. Это позволило людям постоять за себя, произвести бескровные революции — то, что произошло в Польше. Или в Чехословакии Вацлава Гавела.

Меня поражает, что можно сбросить тоталитарные режимы, выкинуть этих лидеров-фашистов. Что люди могут изменить мир к лучшему. Это вдохновенное чувство и сделало меня сознательным гражданином мира.

— Какое кино увлекает вас сейчас?

— Конечно, как вы видите из этого фильма, политико-социальные картины. Но также и фильмы, у которых есть совесть. А также чувство юмора. Потому что, в конце концов, жизнь — смешная штука!

* * *

На этом я бы закончил очень серьезное интервью с Шарон Стоун. Но, боюсь, меня не поймут и даже осудят те читатели, которые видят актрису и в другом, звездном ореоле. Поэтому предлагаю как бы отдельное экспресс-интервью с актрисой в легком жанре:

— Вы довольно поздно стали матерью...

— Да, 12 лет назад. С тремя мальчишками, 6, 7 и 12 лет, я поняла, что никогда спокойно не пописаешь (смеется). Ты познаешь жизнь, наблюдая, как растут дети. И понимаешь, что важно, а что нет.

— Как вам удается быть в такой прекрасной форме?

— Никогда себя не заставляю что-то особенное делать. Обычные вещи, что и у всех: питаюсь правильно, не переедаю и занимаюсь физическими упражнениями.

— В вашей жизни есть важный для вас человек?

— Да, есть.

— Старше вас, моложе? Говорят, предыдущий был на 18 лет моложе вас...

— Этот тоже моложе... А у вас как с этим? Как насчет сексвидео? Есть? Надо делиться опытом!

— А что на вас надето?

— Мои вещи — джинсы и жакет. И туфли, которые мне подарила бразильская обувная компания, когда я поехала навестить родителей моего бойфренда в Бразилии.

— Вам важно чувствовать себя сексуальной?

— В школе меня считали "умной девочкой". Я понятия не имела о сексапиле. Меня долгое время и снимать не хотели в сексапильных ролях. Я не знала, что могу быть красивой. Но когда посмотрела на премьере "Основной инстинкт", я увидела, что они из меня сделали. И стала этим пользоваться, играть этакие "горячие" роли. Когда вам за 50, а о вас все еще думают, что вы "горяченькая", вам должны платить как каскадеру за опасные съемки. Между прочим, меня все еще просят раздеваться для ролей.