Третий Международный конкурс "Майя" завершился финансовым скандалом: конкурс проводился на средства, полученные в долг, срок погашения кредитов — август, а деньги, выделенные из президентского фонда, на счет конкурса так и не поступили. Традиционный концерт лауреатов "Майи" в парижском Театре Пьера Кардена отменен. Разговор МАЙИ ПЛИСЕЦКОЙ с корреспондентом "Коммерсанта" ТАТЬЯНОЙ Ъ-КУЗНЕЦОВОЙ не назовешь интервью — балерина превратила его в страстный монолог.
Ни одному нормальному человеку не придет в голову пригласить московскую балерину в Петербург. Петербуржцы сами это придумали. Им нужно было мое имя, под которое дают деньги. Когда конкурс еще только затевался, я спросила: "Что я должна делать? Я не хочу ничего делать". У меня организаторских способностей ноль, даже минус. Если даже я пытаюсь что-то сделать — получается не туда, не с тем и не так. Не надо, отвечают, мы все сами сделаем. И действительно, они все делали, собирали средства, что-то давало государство, и все было хорошо. Помогало и отношение людей ко мне лично. Японец-спонсор на первый конкурс дал $120 тыс. и $150 тыс. просто своих денег. Все в долларах. Давал также Инкомбанк. В этот раз они спасовали, в прошлый раз дали много, $100 тыс. по-моему.
Я никогда ничего не писала никаким министрам. Я никого ни о чем не просила. Я даже не знаю, что делали организаторы раньше. Я первый раз просила сейчас, потому что мне сказали, что денег нет. Мы с Панченко (генеральный директор Госконцерта.— Ъ) были у министра культуры Дементьевой 1 января. Она сказала нам: "С деньгами плохо, но мы будем что-нибудь думать, что-нибудь предпринимать". Я думала, они все-таки найдут деньги. И только через два месяца, перед самым конкурсом, в Министерстве культуры нам сказали окончательно, что денег нет. И не будет.
Я специально приезжала в Москву, неделю сидела на телефоне, разговаривала с очень многими влиятельными людьми, с Лившицем например. Они мне посоветовали написать письмо Ельцину. Госконцерт его отвез президенту. Ельцину доложили не сразу — не знаю подробностей, сколько дней прошло, но довольно много. И все-таки 14 августа президент подписал: выдать миллион из собственного фонда. А 16-го приехали все на конкурс, была жеребьевка. Но с тех пор как Ельцин подписал — все, молчок. Ельцин подписал своей рукой, бумага поступила к Задорнову, у Задорнова лежала три дня на столе без движения, а конкурс уже начался. Через три дня Задорнов передал распоряжение другому чиновнику — фамилию не помню, какая-то простая фамилия. У него бумага пролежала еще три дня. А куда теперь делась — не знаю.
А ведь организаторы конкурса деньги-то все-таки собрали. Но им не хватило именно миллиона рублей — $160 тыс. Причем и в министерстве, и в президентском фонде нам говорили: вам хватит и половины, мы, говорят, 500 тыс. рублей дадим, потом говорили о 350 тыс., а в результате не дали ничего. Совершенная какая-то абракадабра, я даже не знаю, что рассказывать.
Тогда мы просто вызвали финна Хану Сависало и сказали: "Спасай нас". Он привез $30 тыс. Это хватило как раз на премии. А то, что дал Фонд культуры, Никита Михалков, $12 тыс., отдали Сащенко в Александринку. Никита обещает переслать еще 5 тыс., это единственный, кто нам помог из государственных деятелей. Я тоже внесла свои деньги. И хотя мне сказали: "Мы как-нибудь вам отдадим", я сказала: "Куда, хоть бы выкрутиться из долговой ямы". Самое главное сейчас — отдать иностранцам, тем, кто не спонсор, а просто спас нас в критический момент. Вот Бену Брамсу, похоже, не надо отдавать, он дал 10 тыс. из своей фирмы и пока их обратно не просит. А Сависало отдать необходимо.
Нам пришлось отменить концерт у Кардена. 7 сентября в Париже его не будет. Нет денег платить артистам, покупать билеты на самолет, платить за гостиницы. У нас ничего нет.