Половина населения страны последнюю неделю не работает, а проводит время в тщетных попытках спасти свои вклады в гибнущих финансовых учреждениях. В банках бушуют страсти, идет война за каждый доллар. На прошедшей неделе свои деньги пытался спасти и корреспондент "Коммерсанта" КОНСТАНТИН Ъ-КИРИЛЛОВ.
Сбережения я хранил не абы где, а в одном из крупнейших банков страны (намеренно не называю его — чтобы не сделать умирающему больно). Потому до последнего момента за судьбу вклада не волновался.
18 августа рано утром я, запыхавшись, ворвался в отделение банка, от волнения смог выдавить из себя лишь одну фразу: "Мне бы деньги с депозита забрать..." Девушка-кассир напялила на лицо привычно-усталую улыбку и, ни слова ни говоря, выдала две отпечатанные на плохоньком копире бумажки — бланки заказа денег. В одной я слезно попросил руководство банка вернуть мне доллары, в другой — хотя бы рубли по курсу. Мило поболтав о финансовом крахе России, мы расстались до пятницы. Именно в этот день я должен был зайти за своими капиталами.
21 августа, 8.30. Я — четвертый в очереди у дверей отделения банка. Глухо гудит собирающаяся за моей спиной толпа. У стоящего впереди горят уши — нервы на пределе. Щелчок "сейфовой" двери здания, на пороге показался дюжий охранник. Покурил, мрачно оглядел собравшихся, удалился.
Прошло еще десять минут. К банку подъехал синий Volvo. Интеллигентного вида господин в дорогом костюме прошествовал к вмонтированному в стену здания банкомату. Не торопясь вставил каточку, "нащелкал" PIN-code. Очередь затаила дыхание — получит или нет?
"Бл...!" — кулак "интеллигента" со свистом врезался в мерцающий экран банкомата — раз, два, три! Дверь отделения щелкнула, открываясь, повременила, и вновь закрылась — что, мол, с ним связываться? Бунтарь еще пару раз с энтузиазмом пнул неповинный аппарат и заспешил к машине.
9.00. Банк открылся и тут же умерла надежда. "Долларов нет уже второй день. И, видимо, не будет еще какое-то время. В рублях вы, конечно, забирать вклад не хотите?". Конечно, не хочу!
Но где-то к середине дня меня заел внутренний голос — "В рублях, марках, тугриках — какая разница, лишь бы спасти хоть что-то!". Я вновь помчался в банк.
Обстановка здесь напоминала о юбилее ГКЧП — наверное, именно такая же атмосфера царила ровно семь лет назад у стен Белого дома. Войдя в здание, я наткнулся на бодрую старушку, решительно направлявшуюся к слоноподобному охраннику.
— До свиданья,— с преувеличенной любезностью склонилась в поклоне сухонькая ровесница Октября
— Угу,— ответствовал насупившийся охранник.
— Мы к вам, любезный, и завтра придем. С бензином — жечь вас будем,— пенсионерка лихо развернулась на каблуках, театрально махнув пологом замызганного плаща, и удалилась. Охранник поскучнел. Я занервничал.
Очередь двигалась медленно. Кряжистый старикан у кассы слева тряс отделяющую его от операционистки прозрачную перегородку и невнятно выкрикивал: "Да я... да как можно, да это же...". Кассир монотонно втолковывала ему про обязательства перед нерезидентами и крах рынка ГКО. Справа женщина средних лет в синей кофточке объясняла банковским служащим, что ее деньги нужно ей непременно отдать: "Понимаете, ну очень нужно именно сейчас"!. Клерки внимательно слушали и в нужных местах понимающе кивали.
За банковскими служащими вообще любопытно было наблюдать. Двигались они плавно, говорили с клиентами тихо, четко выговаривая слова — видимо, так исполняли указание руководства сохранять спокойствие и производить благостное впечатление на вкладчиков.
Сзади щелкнула дверь: "Где здесь выдают выигрыши в ЎРусское лотоЎ?"
Свирепые взгляды вкладчиков могли бы испепелить ракетный крейсер "Петр Великий". "Идиотка!!!" — прошипела крашеная блондинка в черной юбке, уже минут двадцать незаметно (как ей казалось), оттиравшая меня с моего законного места в очереди. Но грузная женщина лет пятидесяти, потрясавшая желтыми билетиками, выдержала. Она пристроилась к ожидающим и начала с любопытством осматриваться по сторонам. Через минуту эта особа уже бойко болтала с соседом: "Представляете, выиграла 60 рублей, так нигде не дают, ироды".
Наконец подошел мой черед.
Пухленькая утомленная кассирша с черными кругами под глазами долго изучала мои документы (паспорт, договор вклада), затем, хмыкнув, засеменила к начальству. На лбу у меня выступил холодный пот.
— А вы и не просили досрочно прервать депозит.
— Как не просил?
— Ваших документов у нас нет. Значит, не просили...
— ???
В глазах потемнело, удары сердца тяжело отдавались в висках. Как оказалось, кассирша, так мило щебетавшая со мной во вторник, оформила мне не все нужные документы на выдачу депозита. А тех, что я подписывал, словно и не было. Никто ничего не видел — какой такой вклад?
Следующие несколько минут помню плохо — видимо, тоже терзал стеклянную перегородку и выкрикивал проклятия. Чуть отошел, вновь подписал все необходимые документы и ринулся к 6-му оконцу — там работала обманувшая меня кассирша.
Девушка в этот момент работала с клиентом. Я затормозил в нескольких метрах — лучше подожду. Увидев меня, кассирша заметно побледнела. Движения ее стали медленными и плавными. До перерыва оставался ровно час — нужно было потянуть время.
Кассирша уходила, приходила, останавливалась поболтать с товарками — клиент у окошка постепенно наливался краской от негодования. Очередь шла — один человек поскандалил и хлопнул дверью, второй, третий... Я терпеливо ждал, испепеляя взглядом врага. Удалилась ни с чем обиженно сопящая хозяйка билетов "Русского лото", уже три раза мимо меня как бы между прочим продефилировал охранник.
За десять минут до обеденного перерыва клиент у 6-й кассы не выдержал. На его вопли "сколько можно!!!" и т. д. сбежалось все руководство отделения, вопрос был решен за пять минут. Я торжественно приблизился к окошку.
— Вы не заказывали деньги, я точно помню.
— Да заказывал, этими самыми руками подписывал документ!!!
— Да вы и не просили вернуть деньги.
— Просил!!!
— Не просили!!!
Очередь одобрительно гудела.
Но тут краем глаза я увидел приближающихся охранников и, грохнув кулаком по стойке кассы, поспешил к выходу. С грохотом захлопнул дверь и — сладострастно пнул банкомат.
"Да, это не похоже на простую ошибку. Скорее всего, это преднамеренное... э-э-э, ну в общем, ясно" — через час оператор "горячей линии" Центрального банка искренне сочувствовал мне. Но я ясно представлял, как на том конце трубки он разводит руками: "Вы знаете, у нас такие слабые рычаги воздействия на банки... Мы, конечно, займемся вашим вопросом, но..."