Бутик на Большой Морской улице — мечта

Катарина Флор — креативный директор возрожденного дома Faberge, великой ювелирной марки, которая и спустя 90 лет после смерти своего основателя Карла Густавовича Фаберже остается главным послом русского традиционного драгоценного искусства. С 2008 года Катарина Флор работает в штаб-квартире Faberge в Лондоне и создает все текущие коллекции марки. Они в основном инспирированы историческими предметами дома, бывшего когда-то поставщиком императорского двора Романовых. Впрочем, в коллекциях нового дома Faberge есть и драгоценности, вдохновленные классическим русским авангардом, в частности работами Василия Кандинского.

— Вы работали в русском Vogue в самые интересные для журнала годы — при запуске издания на нашем рынке. Каковы были ваши первые впечатления о Москве?

— Я работала в Vogue в тот момент, когда его только начали издавать в России. Мне сделали такое предложение, я согласилась. И никогда об этом не жалела. Во-первых, команда Vogue была исключительной. Я помню прекрасную Алену Долецкую, умницу, красавицу, женщину с бесконечной энергией. Во-вторых, славянская культура меня очень интриговала. Когда я жила в Москве, у меня было ощущение, что я нахожусь внутри какого-то настоящего русского романа. Может быть, внутри "Доктора Живаго" Пастернака. Или внутри революционных стихов Александра Блока. Или внутри картин русских художников-передвижников. Эти метели, эти большие, бесконечные ветреные пространства. Эти особенные русские люди, умеющие радоваться самым малым вещам, способные переживать за, казалось бы, совершенно посторонних, чужих им людей. Ну кто я им была? Какая-то иностранка, приехавшая просто работать в Москву. Никто, в сущности. Теплота русских — вот, наверное, главное, что осталось у меня в памяти. Мне ежедневно, подчеркну, ежедневно помогали очень многие, и все переживали за меня: как я, что я ем, не холодно ли мне, нахожу ли я дорогу, не случилось ли чего со мной? В Лондоне или Нью-Йорке такое пристальное отношение к людям сложно себе представить. Русские относятся друг к другу с такой теплотой, какую на Западе редко встретишь даже среди очень близких людей.

— Говорили ли вы тогда по-русски?

— На бытовом уровне. Но как раз это относительное знание языка помогало мне чувствовать и видеть многие вещи лучше, чем если бы я знала ваш язык. Когда ты не понимаешь слов, включаются дополнительные ресурсы. Мне не было сложно из-за того, что я не знаю русский в совершенстве.

— Вне сомнений, пребывание в России помогает вам на сегодняшнем посту в Faberge. Только что открылся магазин Faberge в Нью-Йорке, на фешенебельной Мэдисон-авеню. Почему бутики Faberge есть сейчас в Лондоне, Женеве, Нью-Йорке, но их нет в Москве и Санкт-Петербурге?

— Над русскими магазинами идет работа, поверьте, это не так просто, открыть магазин. Конечно, моя мечта — открыть бутик Faberge в Санкт-Петербурге, на Большой Морской улице, в том самом доме, где когда-то был магазин Карла Фаберже. Я несколько раз бывала там, сейчас на первом этаже того дома находится какой-то русский магазин ювелирных украшений. До революции над магазином размещались апартаменты семьи Фаберже. Из старой обстановки — я специально изучала этот вопрос — уцелел лишь сейф-лифт. В этом железном ящике особенно ценные предметы спускались из квартиры Фаберже в его магазин. Конечно, это мечта. И если мы захотим получить магазин в историческом месте, то нам придется очень непросто. Это и вопрос денег, и вопрос аренды.

— Кто клиенты современного дома Faberge?

— Faberge, с одной стороны, не очень счастливый бренд. Ведь его создатель вынужден был покинуть Россию. Карл Фаберже умер в изгнании, в эмиграции в Лозанне. Позднее множество лицензий Faberge позволило непрофильным компаниям выпускать различные, не имеющие никакого отношения к драгоценностям марки продукты. Словом, это очень грустная судьба. Но с другой стороны, Faberge — очень счастливая марка. Прошло столько лет, а это имя не забыто. Более того, когда мы снова стали делать только украшения и часы, нас вспомнила публика. Никому не надо рассказывать, что такое Faberge. Нас, однако, охотнее покупают в тех городах, где хорошо развит антикварный бизнес, это Лондон, Женева, Гонконг. Стало быть, наши клиенты — образованные космополитичные люди, знакомые с аукционным бизнесом, с историей искусств. Конечно, невероятное значение играют и яйца Фаберже, желанные на всех аукционах. Наша сила — в грандиозной славе прошлого Faberge.

— Как вы могли бы охарактеризовать те украшения, которые сегодня выходят в Faberge?

— Я буду говорить существительными, хорошо? Красота. Величие. Грусть. Порода. Фантазия. И конечно, главное слово — Россия. Я стараюсь ничего не упустить. Мне, как дизайнеру, интересны и "Мир искусства" с Борисовым-Мусатовым, и павловопосадские платки, и тульские самовары, и украшения дома Романовых и русской аристократии, и казаки, и православие, и классический русский авангард. Но важнее всего, подчеркну, одно слово — "Россия".

Беседовала Екатерина Истомина