Профессиональный бокс
Александр Поветкин в субботу в третий раз защитил принадлежащий ему титул чемпиона мира в супертяжелом весе по версии Всемирной боксерской ассоциации (WBA). Когда-то также владевший этим званием американский ветеран Хасим Рахман не продержался против российского боксера в Гамбурге и двух раундов, во втором попав под такую серию ударов, что зафиксировать после нее нокаут было святой обязанностью рефери.
Как ни странно, после этого поединка у Александра Поветкина обнаружился повод кое о чем пожалеть. Пожалел он о том, что продолжался бой так недолго,— Поветкин хотел показать, как он хорошо к нему подготовился. А разве за полтора раунда подготовку покажешь?
Почему Александр Поветкин жалел об этом — понятно. В феврале он провел далеко не лучший в свой жизни бой против Марко Хука, в котором как раз физика чуть было его не подвела. Поветкин выиграл, но выиграл в муках, глотая в заключительных раундах ртом воздух. С тех пор он упорно трудился с новым тренером — бывшим абсолютным чемпионом мира Константином Цзю — над тем, чтобы впредь таких мучений избегать, и встреча с Хасимом Рахманом была для россиянина возможностью явить публике плоды этой работы. Но, так вышло, он сам себя ее лишил.
Этот бой рефери Густаво Падилья остановил, когда со старта второго раунда минула минута и 49 секунд. И Александр Поветкин, таким образом, одержал одну из самых быстрых в своей профессиональной карьере побед, которых у него теперь 25. Строго говоря, быстрее — по крайней мере чуть-чуть быстрее — он расправлялся всего с тремя соперниками. Но ни один из них — ни Мухаммед Али Дурмаз, ни Джон Касл, ни Патрис Леру — не обладал и сотой долей заслуг, имевшихся у Хасима Рахмана, бойца, завоевывавшего чемпионские пояса, нокаутировавшего однажды самого великого Леннокса Льюиса.
Грандиозной доблестью гамбургский успех Александра Поветкина, впрочем, не признают — во всяком случае в Америке, давно уже вычеркнувшей Рахмана из списка своих кумиров и надежд. После шального нокаута, которым он сокрушил Льюиса, прошло уже 11 лет. За это время Рахман, которому почти 40, не совершил никаких особенных подвигов. С элитными противниками не дрался уже полдесятилетия, а не выигрывал у них еще дольше. С точки зрения букмекеров претендент был явным аутсайдером в матче против чемпиона — так что расклад, не суливший ему ничего хорошего, строго говоря, просто полностью подтвердился.
Но и считать этот успех абсолютно рядовым, рабочим тоже, несомненно, не стоит. Рахман — притом что он, безусловно, давно выпал из категории фронтменов бокса — всегда, даже уже пройдя пик, отличался крепостью, слыл бойцом, которого свалить, потрясти непросто, к которому, чтобы это сделать, надо приноравливаться. Владимир Кличко в 2008-м, например, разбирался с ним шесть с лишним раундов.
У авторитетного боксерского обозревателя телеканала ESPN Дэна Рафала, правда, сложилось ощущение, что в субботу Хасим Рахман вышел на ринг с видом человека, который "оказаться там совершенно не стремился". Однако не будет ничего странного, если у кого-то другого ощущение сложится прямо противоположное. Ну да, подвижностью он не отличался — так она никогда и не была его козырем. Но нельзя сказать, что во взгляде Рахмана совсем не было огня, что читалась в нем сплошная покорность судьбе, а дрался он так, чтобы ее неминуемый приговор был как можно скорее приведен в исполнение.
В первом раунде дрался Рахман в общем-то именно так, как должен был драться, исходя из самых популярных представлений о том, как нужно ловить свой крохотный шанс. А ловить его он должен был, выискивая момент для плотного удара, не особенно заботясь о том, сколько, пока его выискивает, пропустит сам,— все равно по очкам не выиграть. И он его вроде бы выискивал: правая рука постоянно находилась в заряженном положении, а уходить на дистанцию или, наоборот, максимально сближаться с чемпионом, затягивая развитие событий в трясине клинчей, он не собирался. На действия боксера, которому страшно, у которого в голове нет никаких вариантов, кроме варианта уйти с наименьшими потерями для здоровья, все это не походило.
С мыслями о приятных вариантах Хасим Рахман расстался, кажется, все-таки в тот момент, когда в начале второго раунда пропустил от Александра Поветкина хук слева. Впечатляющий хук — особенно учитывая вышеупомянутую репутацию американца, у которого, может быть, и не стальной, но точно и не хрустальный подбородок. В субботу после попадания Поветкина он поплыл сразу же и основательно.
Впечатляющей была и дальнейшая стратегия чемпиона. Дефицит того, что принято называть инстинктом убийцы, умения использовать потрясение, пережитое противником,— недостаток многих современных боксеров. В бою с Рахманом у Поветкина с ним было все в порядке. Заставив американца прижаться к канатам, он бил его до тех пор, пока у Падильи не осталось иного выбора, кроме как матч остановить: предсказуемый исход — при действительно довольно неожиданном и говорящем в пользу чемпиона сюжете.
Все остальное было тоже предсказуемым. Рахман, и прежде любивший оправдывать свои поражения обстоятельствами, рассказал душераздирающую историю о том, как из-за обезвоживания якобы попал в пятницу в больницу, которой, кажется, никто не поверил. А Поветкину пришлось в очередной раз отвечать на вопросы, когда же он наконец встретится с суперчемпионом WBA Владимиром Кличко.
Ответы опять же не отличались оригинальностью. Александр Поветкин говорил, что сам он готов с украинцем биться — надо только, чтобы промоутеры договорились, добавив, однако, что, по его мнению, до матча с Владимиром Кличко, который WBA обязала провести не позднее марта следующего года, следовало бы найти еще одного соперника. Менеджер Владимир Хрюнов — что начнет переговоры с командой суперчемпиона, после того как 10 ноября состоится его поединок с поляком Мариушем Вахом. Неужели история, тянущаяся уже пять лет, в итоге доберется до логичного финала?