В минувшие выходные на конгрессе Международной федерации волейбола (FIVB) были избран новый президент организации — им стал бразилец Ари Граса, заменивший китайца Цзичжон Вэя. Президент Всероссийской федерации волейбола (ВФВ) СТАНИСЛАВ ШЕВЧЕНКО рассказал корреспонденту “Ъ” АЛЕКСЕЮ ДОСПЕХОВУ о том, какие перемены ждут мировой волейбол, а также о том, каким будет предстоящий сезон в отечественном волейболе, который принес России одну из самых ярких побед на Олимпиаде в Лондоне.
— С Ари Грасой вы встречались до выборов?
— Да. Он совершил визит в Москву. Состоялись серьезные переговоры с участием главы наблюдательного совета ВФВ, связанные со следующим четырехлетием,— по календарю, по взаимодействию федераций. В итоге обе стороны остались довольны. Граса получил нашу поддержку на выборах, мы — некоторые дивиденды от FIVB на будущее.
— Вас не волновал тот момент, что Ари Граса представляет страну, которая в волейболе, по сути, основной конкурент России?
— Его главным оппонентом на выборах был американец Даг Бил. А США — это тоже наш основной конкурент. И я не уверен, какой вариант был бы для нас лучше. А Граса, я считаю, обладает необходимыми для должности руководителя такой большой организации, как FIVB, качествами. Во всяком случае, он способен мыслить масштабно, заставлять организацию двигаться вперед.
— Россия сохранила свои позиции в руководящих органах федерации? Вы, насколько я понимаю, остались в административном совете FIVB.
— Полностью сохранила. Во всех комиссиях, в которых работали россияне, они будут работать и дальше.
— Означает ли приход Грасы, что в волейболе предстоят серьезные реформы? Перед конгрессом эта тема активно обсуждалась.
— Начнем с того, что Олимпийские игры показали: волейбол один из самых рейтинговых видов спорта. В Лондоне он занял первое место по проценту заполняемости арен: в пляжном волейболе — около 100%, в классическом — 96–97%.
— То есть смысла в реформах никакого нет?
— Изменения будут. Основные связаны с разделением волейбола, скажем так, на суперэлитный и просто высокого уровня. Посмотрите: в Мировой лиге мы играем много матчей с посредственными по нашим меркам командами. Это не идет на пользу никому. Есть идея сделать своеобразную «вывеску» волейбола, сформировав пул, скажем, из восьми команд, у которых есть мощные составы, мощная финансовая база, и отделив их от тех, что ниже классом. Второе — это привлечение технических возможностей для совершенствования судейства.
— Разумеется, речь идет прежде всего о видеоповторах?
— Да. На Олимпиаде стало очевидно, что уровень судейства не успевает, если так можно выразиться, за уровнем развития самого волейбола. Скорости такие, что арбитры иногда просто физически не в состоянии правильно оценить эпизод, увидеть, что произошло.
— Когда все-таки возможно введение видеоповторов в соревнованиях FIVB в обязательном порядке? Технология ведь существует давно, и она опробована уже на многих турнирах, в том числе в play-off последнего чемпионата России.
— Думаю, уже летом. В наших интересах, кстати, чтобы это произошло. Вы сами понимаете: президент FIVB — бразилец, и судьи могут вольно или невольно в каких-то матчах «болеть» за сборную Бразилии. Этого нельзя исключать. А видеоповторы будут «сдерживающей» мерой.
— Проведение в России топовых турниров обсуждалось?
— На конгрессе ВФВ заработала очень хорошие отзывы. Работа федерации отслеживается по нескольким направлениям — выступление сборных, клубов, организация соревнований. По всем мы получили самые высокие оценки. Что касается борьбы за право принять крупные турниры, то, посмотрим, как все будет развиваться, устроит нас новый формат или нет.
— Когда будет сформулировано решение по нему?
— Сейчас начинается работа в комиссиях FIVB. Скорее всего, в середине ноября наступит ясность.
— Лондонская Олимпиада стала очень успешной для отечественного волейбола. В ВФВ уже почувствовали материальную пользу от успехов, от золота мужской сборной, в виде новых спонсорских контрактов, например?
— Спонсоры и раньше, по-моему, уделяли нам немало внимания. Но после Олимпиады, вы правы, с ними легче общаться. Со всеми ключевыми партнерами мы продлеваем контракты на предстоящий олимпийский цикл, появляются и другие. «МегаФон», допустим, стал официальным спонсором мужского чемпионата России. Впрочем, сотрудничеством с Министерством спорта РФ мы тоже очень довольны: оно оказывает реальную помощь.
— В эти выходные стартует мужской чемпионат России. В межсезонье его пополнила целая группа зарубежных звезд — бразильцы Леандру Виссотту и Марлон, поляк Бартош Курек, американец Мэтью Андерсон, аргентинец Факундо Конте, немец Георг Гроцер. Причем подписывали они контракты и с клубами, которые к грандам не отнесешь. Вас это удивило?
— Нет. Это раньше в Россию боялись ехать: для того чтобы затащить сюда элитного волейболиста, требовались колоссальные усилия. А сегодня наш чемпионат вырос настолько, что превратился в рекламу для игрока. Все хотят к нам попасть, но из-за жесткого лимита далеко не все могут. Поэтому клубы выбирают только звезд первой величины.
— Олимпиада наверняка убедила вас в том, что вы были правы, заморозив лимит на двух иностранцах в заявке?
— Я всегда был сторонником жестких ограничений. Думаю, Алексей Обмочаев, Александр Соколов, Александр Бутько, Дмитрий Мусерский, Дмитрий Ильиных не получили бы столько игрового времени, столько опыта перед Олимпиадой, будь у нас лимит чуть мягче. Все они молодые волейболисты, легко представить себе, что на их месте, если бы имелась такая возможность, выступали иностранцы. Российский козырь в том, что наши игроки, представляя суперчемпионат, не сидят на скамейке, а реально играют — в условиях жесткой конкуренции.
— В этом сезоне формат чемпионата немного изменился. Почему вы отказались от прежнего, по которому участники были разбиты на две конференции по географическому принципу?
— Мы распределили их по группам, исходя из рейтинга позиций в предыдущем чемпионате. Поэтому конференции вышли более сбалансированными.
— Год назад Суперлига последовала модному тренду и стала открытой, приняв клубы из Белоруссии и с Украины. Дальнейшая экспансия за пределы России обсуждается?
— Она обсуждается постоянно. Даже на конгрессе ко мне обращались с предложениями о вступлении. Но клубы Суперлиги должны обладать запасом прочности: я имею в виду и финансы, и зал, и внимание руководства страны. Не все соответствуют критериям. И потом, расширение — это ведь не самоцель. Расширяться можно лишь в том случае, если новички что-то могут дать чемпионату, быть конкурентоспособными. Пока мы ограничимся двумя командами.
— Чем в первую очередь вас интригует предстоящий сезон?
— Жду выступления наших клубов в ервокубках: в прошлом сезоне, напомню, «Зенит» с «Динамо» выиграли и Лигу чемпионов, и Кубок Европейской конфедерации волейбола. И буду внимательно следить за всеми игроками, которые входят в широкий круг кандидатов в сборную. Она нуждается в некотором обновлении — к примеру, скорее всего, за нее уже не сыграет Сергей Тетюхин. Но на его позицию есть несколько перспективных кандидатов, как и на другие позиции.
— Запущенная с минувшего сезона молодежная лига, в которой играют фарм-клубы команд Суперлиги, себя оправдала?
— Были опасения, что это лишнее мероприятие. Но оказалось, что нет. Впечатления лига оставила очень хорошие. Если раньше молодые ребята играли в низших дивизионах и их никто не видел, то сейчас они входят в структуру топового клуба, постоянно находятся в поле зрения и специалистов, и публики. Это полезно для развития игроков.
— У женщин в плане резервов положение, кажется, хуже?
—Ну, я бы так категорично не говорил. Действительно, в женском чемпионате меньше топ-клубов. Но сборная у нас молодая. Возьмем лондонский состав: Евгения Эстес, Любовь Соколова — вот и все ветераны. Остальные — это игроки, которые способны выступить еще на одной, а то и на двух Олимпиадах.
— Когда будет решен вопрос по тренерам сборной? Владимир Алекно, наставник мужчин, уже принял решение оставаться на посту или нет?
— С Владимиром Алекно мы договорились, что определимся где-нибудь в ноябре.
—А что, он и правда колеблется?
— Это абсолютно нормальная реакция, учитывая пережитый олимпийский стресс. Алекно говорит, что устал несколько лет подряд трудиться в режиме нон-стоп. Я его понимаю. Но в любом случае подобные решения надо принимать на холодную голову.
— А что с женской сборной (своего наставника — Сергея Овчинникова — она потеряла в августе: тренер покончил жизнь самоубийством в Хорватии)?
— Будем смотреть по результатам чемпионата России. Думаю, назначение нового тренера случится уже после отчетно-выборной конференции ВФВ — в декабре этого или январе следующего года. А предварительно пройдет обсуждение кандидатур на тренерском совете.
— Тренером будет россиянин?
— В данный момент со стопроцентной уверенностью я не могу этого сказать. Но, на мой взгляд, российская тренерская школа достаточно сильна, чтобы мы выбирали из своих. Повторю, посмотрим по результатам чемпионата страны.
— В пляжном волейболе будут перемены?
— Глобальных — нет. Пляжный волейбол выполнил задачу на сезон. На Олимпиаде мы впервые были представлены сразу тремя парами. Екатерина Хомякова с Евгенией Уколовой впервые в истории отечественного женского бич-волея выиграли турнир из серии Большого шлема. Были еще призовые места на соревнованиях…
— Но до олимпийских медалей никто не добрался…
— Однако все вышли в play-off. Шансы пройти дальше были. Полагаю, помешал дефицит опыта, дефицит подготовки по той системе, которую мы приняли перед Лондоном. Еще бы год — и завоевали медали. Обратите внимание: наши девчонки были гораздо моложе всех, кто попал на олимпийский подиум. Теперь наша задача — постараться попасть на него через четыре года в Рио-де-Жанейро.