Музыкальный салат из Кольмара
В Кольмаре завершился Х музыкальный фестиваль, детище Владимира Спивакова. Несколько лет назад американские и французские газеты называли этот фестиваль самым респектабельным и умным во Франции. Но, принимая во внимание разноречивые мнения о его арт-директоре — Владимира Спивакова у нас одни считают поэтом смычка, другие — основателем академического шоу-жанра, третьи — обычным музыкантом,— наш корреспондент решил получить собственное представление о том, что происходит на зарубежной вотчине главного виртуоза Москвы.
В ухоженном эльзасском городке Кольмаре не любят распространяться о том, что знакомством с мэром города Владимир Спиваков обязан давно прошедшей моде на русских. Перестройка перестройкой, но за десять лет, что минули с тех пор, Спиваков успел стать национальным героем Эльзаса. Потому, комментируя теперь обстоятельства его появления в Кольмаре, муниципальный чиновник разве что добавит: "Тот наш мэр был большой философ".
Спиваков предложил городу простую (как все гениальное) музыкально-туристскую концепцию: посвящать традиционный городской фестиваль музыки кому-либо из великих музыкантов. Неважно, Гленну Гульду, Иегуди Менухину или Давиду Ойстраху. Главное, чтобы имя было популярным и громким. При этом афиша двухнедельного летнего musikfesta заполняется по сути чем угодно. Важна лишь формальная привязка к очередному "герою". Главное табу — не иметь дело с "трудными" авторами. Известны эльзасцам Рахманинов и Чайковский — их и играть. В сущности, людей это радует.
Репертуаром круглый год занимаются деятели из муниципалитета. Десятый кольмарский был посвящен Шаляпину. Сознаюсь, я с удовольствием побродила по малюсенькой фотовыставке в бывшей таможне Койфюс, где проходили утренние концерты. Хотелось чего-то еще. Но из одиннадцати басов, приглашенных в Кольмар почтить память самого дорогого (как следует из спецвыпуска "Эльзасских новостей") Спивакову певца, только двое имели какое-то к шаляпинскому творчеству отношение. Это бас из Metropolitan (где он сидит "в запасе", изредка подменяя Самюэла Реми в "Борисе Годунове") — Александр Анисимов, который по-ухарски гадко воспроизвел программу последнего шаляпинского концерта в зале "Плейель". И наш Дмитрий Степанович, который посвятил свое выступление конкретной 80-летней давности акции, проходившей в Петербурге с участием Шаляпина. Увы, о Степановиче — а про его-то концерт я надеялась услышать многое — через день никто и не помнил. Зато Анисимов сильно возбудил кольмарцев броской клюквой своего фирменного номера — "Кудеяр-атаман".
Звездный Ферруччио Фурланетто был на фестивале проездом. Следующий пункт его назначения — Зальцбург. Но транзитное пребывание не помешало певцу аккуратно исполнить соответствующую партию в моцартовском "Реквиеме" и удалиться, оставив гонорар фестивальному фонду. Сразу после "Реквиема" к церкви Святого Матфея примчалась "скорая помощь", чтобы привести в чувство мальчишку из хора Виктора Попова — от перенапряжения (было порядка десяти репетиций) парень упал в обморок, правда, говорят, через час уже паковал свои вещи. Наутро хоровая академия уезжала в Германию.
Самая ответственная часть кольмарской программы — симфонические концерты федосеевского оркестра с четырьмя разными дирижерами — пришлась на последнюю фестивальную пятидневку. И тут я снимаю шляпу. Во-первых, перед оркестрантами, чья мзда (по $50 человеку за каждый из четырех концертов) вовсе не соответствовала нагрузке: две-три репетиции в день с "обеденным" перерывом на чай или кофе (накрывала мэрия). Во-вторых, перед Владимиром Спиваковым. Вряд ли какой еще скрипач и даже руководитель камерного оркестра дерзнул бы на роль симфонического дирижера в соседстве с мастеровитым Арнольдом Кацем (Новосибирск), изысканным Мишелем Плассоном (главный дирижер оркестра Тулузы) и, наконец, с умопомрачительным Семеном Бычковым (главный дирижер оркестра De Paris),
Вероятно, Спиваков и впрямь, по-моцартовски наивен и прост. По крайней мере за пультом, где он к тому же еще и легкомыслен. Например, в Третьем рахманиновском Концерте Спиваков даже не пытался фокусировать баланс. Оркестровые "макушки" разлетались в стороны, как букет в майонезной банке. Вместо заготовленной нестандартной "скрябинизированной" версии солисту Дмитрию Алексееву пришлось всю дорогу сигналить оркестру: скорее — тише — остановка. А Спиваков тем временем превратился в сплошное изящество и жесты. Оркестранты говорят на концерте происходило вовсе не то, что на репетиции. Зато каким движением руки Спиваков поднимал их на поклоны! Ребята таяли.
Спрашивается, а остальные дирижеры? В сложной акустике громадного (на 900 мест) собора они потели часами, балансируя звук, находящийся в традиционно сложных отношениях с готическим интерьером. Догадываюсь, чего стоило Арнольду Кацу заворожить оркестр на вокальном цикле Шостаковича (стихи Микеланджело), чтобы гениальный Роберт Холл не получил ни одной тембровой или темповой подножки. Сочувствую Мишелю Плассону, который желаемого эффекта достиг только на бисах — последний номер равелевский сюиты "Моя матушка гусыня" и впрямь поплыл над головами, как нежное матовое облако. Наконец, восхищаюсь Семеном Бычковым, который за два дня репетиций подготовил сногсшибательные программы со Второй симфонией Рахманинова и Четвертой Чайковского. С ариями из моцартовских опер (пела Инва Мула, сопрано) и, простите, со скрипичным Концертом Чайковского. Последний — специально для Спивакова, поменявшего дирижерскую палочку на скрипку ради заключительного концерта.
Впрочем, те, кто на фестивале говорят о дружбе с русской музыкой буквально на каждом углу, лучше других знают: кольмарский фестиваль привлекает исполнителей отнюдь не дружескими чувствами и даже не возможностью оставить символический гонорар фестивальному фонду. Нет, исполнители держат совсем другой экзамен — перед Мишелем Глотцем, бывшим импресарио Марии Каллас. Сам Спиваков стал его клиентом только в текущем году. Но, думаю, что и Шаляпин был бы не прочь в свое время заключить с Глотцем контракт.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ