Свой взгляд на отъезд Алексея Петрова в Швецию высказал президент Федерации тяжелой атлетики России, олимпийский чемпион-88 ИСРАИЛ АРСАМАКОВ, с которым встретилась корреспондент "Коммерсанта" ВАЛЕРИЯ Ъ-МИРОНОВА.
Весьма сожалею, что о намерении Петрова переехать в Швецию я узнал не от него, а от шведских коллег и позже из российских газет. Сразу оговорюсь: я его не осуждаю. Понимаю, Леша хочет продать себя подороже, пока еще чего-то стоит. Никто из нас, работников российской федерации, не намерен устраивать ни акций обструкции, ни митингов на тему "не пущать!". В конце концов существуют законы, которые Петров не нарушил. И он должен знать, что двери федерации, которая, как мне кажется, сыграла немаловажную роль в его спортивной биографии, всегда останутся открытыми для него в случае, если он когда-нибудь поймет, что совершил ошибку.
Однако правда и то, что в неписаном кодексе общечеловеческой чести не говорится, что, уходя, спортсмен непременно должен бросать тень на дом, в котором он жил. Здесь я имею в виду нелицеприятные и не подкрепленные никакими фактами обвинения Петрова в адрес нашей федерации, с которыми он неоднократно выступал в прессе. Мне очень обидно было читать, что, оказывается, федерация не отпустила Петрова на заработки в Германию, где он-де, бедненький, вынужден был выступать восемь месяцев нелегально. А я знать не знал о том, что Алексей собирается в бундеслигу! Но если бы узнал, то, безусловно, действовал бы цивилизованным путем. Хочешь выступать за рубежом — пожалуйста. Однако пусть твои временные работодатели дадут подписку о том, что за все, что с тобой может в этот период приключиться (здесь в первую очередь я имею в виду допинговую проблему), будут отвечать они, а не российская федерация.
Потом, Петров — член российской сборной, а значит, должен обговаривать любой свой поступок с главным тренером. Если вдруг получилось бы, что они с ним не нашли общего языка, у спортсмена есть все документально зафиксированные права вынести любой свой вопрос на президиум федерации. Только пользуйся! В случае ежели главный тренер чинит тебе необоснованные преграды — разберутся с ним. Коли я сам пойду поперек законов федерации — точно так же вышестоящие инстанции разберутся и со мной. Но ведь Петров в своих публичных выступлениях утверждал даже, что новый главный тренер Павел Горулев, с которым он еще даже и не работал вместе, будто бы чинит ему препятствия к выезду в Швецию. Но это же, мягко говоря, неправда. Хочешь ехать за деньгами и сытой жизнью — никто тебя не держит. Но зачем же при этом делать из себя диссидента-мученика? Мол, в Волгограде мне денег не платят и федерация не отпускает на заработки, поэтому-де у меня надрыв такой душевный и я побежал?
Алексей с нами был не один год. Он же именитый спортсмен. Так к чему же, уходя, плевать на федерацию? Вот этот вопрос меня мучает сильнее всего.
И еще. Леша может, конечно, и посмеяться над моим стариковским брюзжанием (Арсамакову нет еще и сорока.— Ъ), но мне хочется высказать на прощание еще несколько сугубо личных, выстраданных мыслей. Я с ужасом прихожу к выводу, что многие молодые люди теперь ставят знак равенства между понятиями родина и деньги. Выходит, и Петров — не исключение. Хотя его золотая медаль стоила $100 тыс., а моя такая же — $2671. Он жил один в своей отдельной квартире, пусть и не в престижном доме, где его обещала поселить волгоградская администрация, но так и не поселила. А я, чтобы иметь средства на подготовку к Олимпиаде, продал и квартиру, и машину. Остался в одной спортивной форме. Никогда не забуду, как, стоя на олимпийском пьедестале, не радовался, а плакал, вспоминая, как восемь (!) лет просидел на скамейке запасных, испытывая на своей шкуре все несправедливости манипуляций штангистским "мясом" тогдашнего руководства сборной. При этом, говорю как на духу, явись ко мне днем раньше Господь Бог и предложи, мол, завтра ты станешь чемпионом, а послезавтра умрешь, я согласился бы не раздумывая. Поэтому, когда сам стал президентом, поклялся, чтобы отныне у нас в федерации все было справедливо и любой мальчишка верил бы в то, что сможет стать олимпийским чемпионом честно. Если бы Леша сказал нам раньше, что у него в городе, где именно он, а не волгоградские пловцы,— народный любимец, возникают проблемы, мы поехали бы туда и надавили на местную администрацию. Но он затаился. Давно, как оказалось, решил уехать и запустил свой механизм. Может, и впрямь еще очень молод?
Что ж, пусть сам переживает свою молодость, но запомнит: тебе все дороги в России были открыты, но где-то нужно и свое "я" показать, уважения к себе добиться, а не бежать, если что не так. Откуда ты бежишь? Великие люди со своим народом умирают. Вспомните, кем был Юрик Варданян в Армении? Авторитетом. Но, сбежав, будучи народным депутатом, в США, он умер как личность. А вот Александр Карелин, несмотря на огромные посулы американцев, никуда сбегать не собирается. Сегодня я беру на себя смелость утверждать, что и у Алексея Петрова был шанс стать большим человеком в Волгограде. Только он его не использовал. А сегодня едет простым рабочим на заработки. Привыкнет, что ему всю жизнь кто-то чем-то обязан,— на всю жизнь ребенком останется. И в Швеции никто не будет за него все его вопросы решать. Но здесь-то он свой. А там? Надо было договариваться и совместно сосуществовать. Если бы Леша нам сказал, что, мол, уезжает с перспективой перехода, мы бы цивилизованно сели со шведами за стол и сделали совместную программу, по которой бы он мог там жить и тренироваться, как это делает в Австралии пловец Александр Попов, и выступать за Россию. Вот если бы у нас что-то не получилось, тогда Петров имел бы полное право нас в чем-то обвинять. Только в этом случае и цена его была бы выше. И авторитет.