В выходные я с детьми пошел за грибами. Выбор был большой. Можно было пойти в кино. Можно было, например, еще на митинг пойти. Но тоже с детьми, потому что я не мог оставить их в выходные наедине друг с другом, а они меня — наедине с собой.
Мы выбрали грибы. Там-то нас уж точно ждало счастье.
Ну и началось. Первый белый нашел я. Вокруг него были еще три, один из которых Маша попыталась раздавить. Не со зла, конечно, а потому, что не заметила. Ваня сразу указал ей на то, что она делала. С торжеством он вырвал из-под ее ноги то, что еще можно было назвать белым грибом в полном расцвете сил.
Еще через несколько минут такой же подвиг по отношению к белому грибу совершила сама Маша. Я не хочу сказать, что белых грибов было столько, что мы на каждом шагу натыкались на них, причем именно на каждом шагу. Нет, в лесу этой осенью очень много других грибов. Маша вскрикивала и кричала не своим, а каким-то маминым голосом:
— А это что такое, а? Что это такое, я спрашиваю?!
И приходилось отвечать. Сначала я пытался вспомнить, как называется это великое разнообразное множество, но потом бросил безнадежное занятие и стал отвечать просто:
— Осенний гриб.
Как ни странно, именно это ее больше всего устроило, так как то, что я честно пытался рассказать, будучи знаком с предметом, ее не могло заинтересовать, потому что она этого все равно не запомнила бы.
Впрочем, белые грибы они могли спутать только с другими белыми грибами. И через два часа я увидел, что их корзинки оказались почти полными.
— Папа, а когда мы пойдем домой? — спросил меня Ваня.
— Ты хочешь домой? — уточнил я.
— Конечно, нет,— возмутился Ваня.— Я просто решил спросить, когда мы пойдем домой.
— А прямо сейчас,— сказал я.— Все равно их больше некуда класть.
Мои амбиции были удовлетворены. Их — еще раньше. Но появилась новая амбиция — прийти домой.
Мы, конечно, заблудились. Я не показывал вида. Я уверенно шел вперед... или, может, кругами... Но я делал это уверенно.
— Ничего, Ваня,— слышал я шепот за спиной.— Помнишь, когда мы летом в "Артек" ездили, мы вообще в три часа утра встали, а вернулись в десять вечера...
— Я так больше не хочу...— шептал Ваня.
— А давай попросим, чтобы папа наши корзинки нес,— продолжала взахлеб шептать Маша.
— Зачем? — резонно переспрашивал Ваня.— Все равно откажется.
— Ну да,— резонно соглашалась Маша.— Точно.
В осеннем лесу слышно лучше, чем в весеннем поле, так что они сразу услышали стон птицы.
— Ребеночек плачет...— сказала Маша.
Ваня немедленно согласился с сестрой, и это, по-моему, было первый раз за весь период наблюдений за ними.
— А нам же мама читала рассказ про это...— Ваня еще раз внимательно прислушался.— Девочка выжила в лесу... Да еще зимой... Потом отомстила...
Они, кажется, начали что-то понимать.
— Ваня, а может, мы потерялись? — страшная догадка озарила мозг Маши, и она сказала вслух и очень громко.
— Ты же не одна,— пожал он плечами.
То есть он тоже готов был нести ее.
Тут, конечно, опять начались грибы. Пришлось снимать куртку и вязать из нее корзину. И как-то стало темнеть, что ли. Но это все-таки просто дождь собирался.
— Ваня, давай споем...— храбро предложила Маша.
— Что споем? — шепнул он.
— А мы только что выучили: "Просто... быть, говорить и в жизни все просто!.."
Я никак не комментировал эти их диалоги. Я вообще не вмешивался в них. Я просто шел, ломая ветки и кроша овраги. Я проклинал себя за то, что не взял компас. И главное, я же знал направление: юго-юго-запад.
И тут Маша спросила, можно сказать, безразличным голосом:
— Папа, а тебе компас не нужен? У Вани в телефоне есть!
— Ваня, у тебя правда есть компас?
— Конечно,— почти обиженно ответил он.
— Давай скорее телефон! — не выдержал я.
— А телефон я дома оставил. Ты же сам говорил не брать его по всяким пустякам, особенно в лес. Папа, мы что, правда потерялись?
Тут-то я и увидел просвет среди сосен. Правда, он оказался березовой рощицей, но за ней мы наткнулись на гудящую электроподстанцию. Это какая-то секретная подстанция, потому что находится вдали от жилых мест, но что-то такое она, построенная много лет назад, до сих пор снабжает электричеством. И лучше не думать, что именно.
— Папа, пойдем отсюда подальше,— испуганно сказал Ваня.— А то тут еще что-нибудь взорвется...
— Погоди, Ваня,— огляделся я,— если это та подстанция, о которой я думаю...
Дело в том, что года два назад, заблудившись, я уже выходил на такую подстанцию. И если это была она, то я знал, что дальше делать. Надо было только найти бетонную дорогу, в конце которой, километра через полтора, стояла наша машина.
Это оказалась та подстанция. А когда мы подошли к машине, Ваня спросил меня с надеждой:
— Папа, мы когда-нибудь по-настоящему заблудимся?
— Чтобы в школе было о чем рассказать? — догадался я.
— Да,— признался он.
— Обязательно заблудимся,— твердо пообещал я ему.
Главное — не найти эту секретную подстанцию.