Выставка современное искусство
Аристарх Чернышев и Алексей Шульгин решили поиздеваться над московскими галереями и объявили, что их художественный дуэт, он же магазин, превращается в "фонд поддержки современного искусства" — мол, такой теперь тренд. Мини-ретроспективу Electroboutique в Мультимедиа Арт Музее посетил ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Выставка из старых и новых работ создана по излюбленному принципу шоу-бизнеса. Electroboutique "прощаются" со зрителями, демонстрируя им "лучшее, любимое и только для вас". На самом деле, конечно, это шутка. Московские галереи Айдан Салаховой и Марата Гельмана привлекли внимание к состоянию посткризисного арт-рынка, превратившись в студию "Айдан" и фонд "Культурный альянс". На волне преобразований и последовавших за ними пресс-конференций они собрали столько откликов в СМИ, сколько и за сезон не наберется. Electroboutique цинично и открыто гонятся за славой и зрителями, почти как панк-группа Sex Pistols, назвавшая турне после воссоединения 1996 года "Презренный металл". Сравнивать работы дуэта, однако, хочется не с великими панками, а с другим деятелем британского подполья — граффитчиком Бэнкси. Шульгин и Чернышев делают работы доступные, наглядные и без особой рефлексии. Это высокотехнологичные карикатуры, выпускаемые ограниченным тиражом.
Собственно, художники это не скрывают. Они заранее готовы к критике, ибо все претензии к работам являются частью концепции. Чернышев даже придумал соответствующий термин — арток. В своем манифесте, опубликованном два года назад на старом OpenSpace, они определяют арток как "искусство, сделанное в сжатые сроки и с минимальным бюджетом, основными приемами в производстве которого являются рекомбинация, совмещение несовместимого, помещение объектов в парадоксальный контекст". Примерно теми же словами психологи--исследователи юмора описывают то, что вызывает у нас здоровый смех. Эволюция артка, согласно Electroboutique, прошла от дадаистских объектов Марселя Дюшана и Мана Рея до скульптур Джеффа Кунса, а работы Шульгина и Чернышева представляют собой новейший и самый прогрессивный вариант. Объекты Electroboutique интерактивны и построены по принципу аттракционов, так что зрителю предлагается не пассивное наслаждение остроумной изошуткой, а реальное участие, что предположительно намного лучше, чем устаревшие ныне разновидности искусства парадокса. Зритель кланяется перед табло с вылетами и прилетами в виде креста — информация на табло меняется. Зритель щеголяет топлес перед громадным экраном, заключенным в подобие противогаза,— постапокалиптический пейзаж на экране становится райским. Electroboutique подчеркнуто конъюнктурны: выросло политическое сознание общественности, появились новые герои — делают "Голос свободы", рояль с видеопроекцией нарезки из выступлений Ксении Собчак и других героев дня. Голоса демократии становятся нотами, и медиаприсутствие превращается в бессмысленный салат.
Отказ от интерактивности в некоторых работах не идет им на пользу. Айфон, закрученный по формфактору башни 3-го Интернационала Владимира Татлина, только мигает и на окружающую толчею никак не реагирует. Не то чтобы идея этого объекта была поверхностнее, чем у других: да-да, утопия коммунизма сменилась утопией всеобщей коммуникации, гаджеты вытеснили масштабных мечтателей и так далее и тому подобное. Но если в работы Electroboutique нельзя играть, их двумерная природа заметна сильнее. Настораживает в развитии дуэта и другая тенденция. В начале пути у работ были свой стиль и форма. Теперь же Шульгин и Чернышев все делают будто бы по трафарету. Нужен противогаз — делаем упрощенную копию. Нужен крест — вот вам, грубо и просто. В общем, совсем как Бэнкси, правда, в отличие от британца Electoboutique не должны беспокоиться о засилье подражателей, ибо производство такого рода объектов остается крайне дорогим.