Зритель вернулся в кинотеатр — пока в единственном числе
Миф о том, что кинопрокат — бизнес, приносящий прибыль автоматически, по определению, ушел в прошлое вместе с привычкой отечественного зрителя ходить в кино. Теперь уже очевидно, что высокую посещаемость, а значит, и высокие доходы надо культивировать, вкладывая средства в качественный продукт и его эффективную рекламу. Об этом свидетельствуют достигнутые на сегодняшний день успехи проката в России — успехи отдельно взятых фильмов в отдельно взятых кинотеатрах.
В первой половине 90-х система кинотеатров развалилась под натиском более дешевого видео, прежде всего потому, что качество театрального показа не было принципиально лучше, чем качество видеопоказа. Кинотеатр "Кодак-Киномир", построенный два года назад, чуть ли не единственный, кто постепенно изменил ситуацию в стране. Он начал давать сборы, которые измерялись уже в сотнях тысяч долларов, заинтересовавших западных держателей прав и российских дистрибуторов. Благодаря тому что в кинотеатре "Пушкинский" был центр Московского фестиваля 1997 года, он начал работать вполне удачно, и сразу после фестиваля там успешно шел фильм "Ромео и Джульетта". Самым выгодным проектом прошлого года стал "Пятый элемент", за десять дней проката в "Пушкинском" собравший миллиард рублей — это очень много для одного зала, тем более не такого "раскрученного", как "Кодак".
"Титаник", вышедший 19 февраля этого года, успел собрать в театральном прокате порядка $6 млн. (Самые успешные фильмы прошлого года, такие как "Люди в черном", собирали в пределах $600 тысяч.) Из этих шести миллионов 700 тысяч собрано в "Кодаке", миллион — в "Пушкинском". В первый день официального проката "Титаника" один из зрителей купил пару билетов на улице за $500. Такого не могло быть нигде в мире. Кстати, кодаковские цены, когда VIP-места на вечерние просмотры стоили более $30,— это тоже мировой рекорд.
Но что такое шесть миллионов "Титаника" на самом деле? Имея в виду, что половина этих сборов получена из кинотеатров, где цена билета $20-30, можно понять, что шесть миллионов — это всего лишь 400-500 тыс. зрителей, 2% населения страны. Если в кинотеатры будет ходить хотя бы 30%, Россия станет серьезным игроком на кинорынке.
Пока все очень осторожно относятся к нашему рынку и склонны заранее прогнозировать неудачи, а значит, сводить к минимуму расходы на рекламу. На "нераскрученные" фильмы приходит меньше зрителей, и заниженные ожидания оправдываются — происходит цепная реакция. Проблема предварительных показов и приостановки неуспешных фильмов вообще не стоит, потому что хорошие результаты пока не очень отличаются от плохих — даже если на сотни тысяч долларов.
В Америке, когда выходит фильм, он выпускается наибольшим количеством экранов. На первые две недели приходится наиболее массированный объем рекламы. У нас же, если фильм идет в "Кодаке", его не берет "Пушкинский", и наоборот. Эту проблему можно будет решить, когда в России появится сеть таких кинотеатров. Владелец сети, имея свою собственную прокатную структуру, полностью контролируя продажу билетов в этих кинотеатрах, их репертуарную политику и рекламу, сможет уже совсем на другом уровне разговаривать с производящими студиями-мейджорами. Потому что он сможет в одинаковом качестве показать фильм в Москве и Красноярске, наиболее точно дать кассовый отчет мейджору, более массированно провести рекламную политику.
Сейчас прокатчик и показчик — distributor и exibitor — разделены. Прокатчики имеют опорные кинотеатры, но не имеют своих собственных. Поэтому они вынуждены отдавать кинотеатрам, как правило, половину кассовых сборов. Из оставшейся половины вычитаются расходы на печать копий и на рекламу, и то, что осталось после этого, делится в какой-то пропорции между лицензиатом — владельцем прав и прокатчиком. Если прокатчик и владелец кинотеатра совмещены в одном лице, ему не надо отдавать половину в кинотеатр.
Поэтому сейчас будет создаваться несколько сетей: "Премьер-СВ", группа "Мост", владельцы "Кодака-Киномира". Как только появится несколько сетей, они смогут друг с другом конкурировать: не столько на уровне того, кто оставит себе меньший процент, а больший отдаст владельцу прав, а на уровне того, кто может предоставить большие сборы. Мейджору выгоднее брать меньший процент, но больше денег, то есть увеличивать кассовые сборы и уменьшать свой процент с тем, чтобы в абсолютном выражении деньги вырастали и увеличивалось количество зрителей.
Кино должно стать предметом моды. В конце концов, продажа видео принципиально не отличается от продажи мыла или прокладок — это продажа массового продукта. А продажа кино — это шоу-бизнес, более четкая и направленная работа с потребителем, который пользуется этим мылом не месяц, а только два часа. И заставить его дойти до кинотеатра — это другого рода проблема.
ГЕННАДИЙ Ъ-ЙОЗЕФАВИЧУС