Прощаясь с генералом, каждый говорил о своем
Вчера на Троекуровском кладбище был похоронен Лев Рохлин — боевой генерал, депутат Госдумы, лидер Движения в поддержку армии. Проститься с ним пришли более 10 тыс. человек. Правда, оппозиция то и дело пыталась превратить траурную церемонию в политический митинг. В итоге получился какой-то балаган. Впрочем, этого и следовало ожидать. Для оппозиции всех мастей мертвый Рохлин оказался более полезным, чем живой: он стал удобным для всех символом "преступлений режима". А заодно и знаменем борьбы с ним.
Оппозиция на марше
Рохлина хоронили со всеми подобающими боевому генералу почестями: почетный караул у гроба, многочисленные награды на алых подушечках, ружейный салют.
Церемония началась с панихиды в Доме офицеров Московского военного округа. Уже здесь стало ясно, что генерал был всенародным любимцем: тесный Дом офицеров не мог вместить всех желающих проститься с покойным. На площади перед зданием собралась десятитысячная толпа, которую ловко обходили депутаты Госдумы, размахивавшие своими удостоверениями. Остальные стояли в очереди: политики рангом пониже, военные, казаки, бастующие шахтеры с Горбатого моста, простые москвичи и те, кто приехал проститься с генералом из Волгограда, Ростова-на-Дону, Краснодара.
Исполнительную власть представлял лишь московский мэр. Но при появлении Юрия Лужкова случилось такое, о чем он, наверное, и помыслить никогда не мог. Вдруг оказалось, что Лужков — вовсе не всенародно любимый градоначальник, а представитель "ненавистного народу режима". Его встретили возмущенные крики "Позор!" и "Предатель!" и летящие из толпы предметы (что именно в него кидали, корреспонденту Ъ разглядеть не удалось).
"Правительство,— философски заметил мэр после прощания с генералом,— не представляет, что происходит на местах". С этими словами он сел в машину и уехал. О том, что он думает об убийстве Рохлина, Лужков тогда ничего не сказал. Чуть позже пресс-служба мэрии распространила заявление, в котором говорилось, что мэр считает убийство генерала бытовым.
Зато о мотивах убийства весьма охотно разглагольствовали представители разномастной оппозиции. Суть высказываний сводилась к одной фразе: "Преступный режим уничтожил пламенного борца и народного героя". Правда, конкретизировать этот тезис политики не хотели. Например, генерал Альберт Макашов заявил: "В нашем движении дураков нет, чтобы отвечать на такие вопросы. Я за свои комментарии уже отсидел". Жириновский вообще прокричал что-то невразумительное о судьбах отечества, чем вызвал живое одобрение у своих бритоголовых охранников. Всех перещеголял Виктор Анпилов. Сначала он молчал, но когда из зала вынесли гроб и оркестр заиграл траурный марш, Анпилов срывающимся голосом попытался через мегафон пропеть гимн Советского Союза, но сбился уже после первой строчки. Подхватившие песню зеваки тоже смолкли — наверное, забыли слова. Правда, можно было услышать и связные речи. Так, ветеран Афганистана, депутат Сергей Бабурин решил, что убийство Рохлина было спланировано за границей, а давно забытый всеми Виктор Алкснис сказал, что устранение Рохлина — удар по армии, "которая осталась единственным гарантом стабильности в государстве".
Из всей разношерстной публики выделялись горняки, над которыми реяли черные знамена. Оказывается, они при непосредственном участии Льва Рохлина недавно сформировали Шахтерскую армию национального спасения (ШАНС). Ее бойцы и проводят по всей стране акции протеста. Генерал этой армии Владимир Потишный заявил: "Рохлин был настоящим народным вождем и поэтому опасен. Но мы не собираемся пугать правительство — мы будем бороться до конца!"
Затем все отправились на Троекуровское кладбище. Правда, дошли до него не более пятисот человек. Остальные рассеялись по дороге. На кладбище митинг продолжился. Лейтмотив выступлений был таков: "Всех не перестреляешь! Надо сплотить ряды!"
После митинга под звуки военного оркестра все двинулись к месту захоронения. Шествие бывших сослуживцев генерала замыкала оппозиции с красными флагами. Церемония похорон завершилась троекратным залпом в воздух, которым с генералом простилась армия.
Следователи уже не столь категоричны
Еще пару дней назад следователи, ведущие дело об убийстве Рохлина, заявляли, что преступление чисто бытовое, обвиняя в убийстве супругу генерала Тамару. Сейчас они уже не столь категоричны. В Генпрокуратуре говорят: "Несмотря на кажущуюся очевидность преступления, следствие не намерено зацикливаться на какой-либо одной версии". А руководитель следственной бригады Николай Емельянов, как стало известно Ъ, уже готов рассмотреть политическую подоплеку этого убийства и версию, связанную со службой генерала в Чечне. Дело в том, что непримиримые полевые командиры не раз угрожали отомстить Рохлину за его "бесчинства" при взятии Грозного.
Не подлежит сомнению и то, что генерал был неугоден властям. Он не только выступал против "режима", но и был активным участником и организатором большинства акций оппозиции. Однако вряд ли его стали бы за это убивать: у власти сейчас хватает противников и Рохлин был далеко не самым опасным из них. Как сказал корреспонденту Ъ Иосиф Кобзон, стоявший в почетном карауле у гроба генерала, если бы государство захотело расправиться с Рохлиным, "оно бы сделало это раньше и более простым способом".
Но сейчас это уже совсем неважно. Оппозиция, которая при жизни не очень жаловала Рохлина, сделала его своим знаменем. И властям теперь будет довольно сложно доказать свою непричастность к его гибели — даже если его действительно застрелила жена.
СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН, ЛЕОНИД Ъ-БЕРРЕС, МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН