Своим мнением о расширении состава акционеров "Коммерсанта" в интервью со специальным корреспондентом ИД НАТАЛИЕЙ Ъ-ГЕВОРКЯН делится гендиректор телекомпании НТВ ОЛЕГ ДОБРОДЕЕВ.
— Вы читаете "Коммерсантъ"?
— С этого начинается день. И потому, что я информационщик, и потому, что он дает наиболее полную картину сегодняшней жизни. Вы знаете, основная масса изданий, которые я читаю и которые мне нравятся,— "Сегодня", "АиФ", "Известия" — либо ориентированы на определенную аудиторию, либо настолько универсальны, что их можно читать не полностью, а выборочно. С моей точки зрения, "Коммерсантъ" — это одно из тех изданий, которые сегодня надо читать практически полностью.
— Какой была ваша первая реакция на решение расширить состав акционеров "Коммерсанта"?
— Меня это удивило как читателя. Естественно, зная и понимая, какие непростые процессы происходят в журналистике, в газетном мире, я был подготовлен. И тем не менее появление интервью Владимира Яковлева на эту тему во вторничном номере стало для меня неожиданностью.
— Вы опасаетесь, что газета станет другой?
— К сожалению, такая возможность у нас всегда есть. И конечно, такие опасения существуют.
— А как вы отнеслись к предложенной формуле: десять--пятнадцать акционеров?
— Именно потому, что мне не безразличен "Коммерсантъ", у меня возникают вопросы — к некоторым мыслям Владимира Яковлева. Первая: сегодня "Коммерсантъ" может позволить себе быть независимым только потому, что у меня, Владимира Яковлева, нет личных интересов в бизнесе и политике. С моей точки зрения, даже если у человека нет личных интересов в бизнесе и политике, это не означает отсутствие личных симпатий и антипатий в том же бизнесе и политике. Для меня принципиально другое. Я считаю, что именно сейчас журналистика подошла к тому самому моменту, когда несложно вывести формулу: ангажированность — это не экономическая категория. Любое ангажированное издание, информационная программа, журналистика моментально переходит в разряд убыточного издания, телевидения, журналистики. Для нас это вполне конкретная категория. Мы пережили разные периоды в своей жизни. Но очевидно, что, когда нам удавалось подняться над ситуацией, когда мы были беспристрастны, рейтинги наших программ автоматически росли. От этого напрямую зависит стоимость минуты рекламы в наших программах. Вот почему сиюминутные выгоды, которые может дать фиксация твоего настроения, твоего отношения к тому или иному событию, в конечном итоге бумерангом бьет экономически, то есть ты не сможешь существовать. И вот тогда ты действительно превращаешься в карманную программу или в карманное издание.
— То есть вы считаете, что независимость и экономическая стабильность связаны напрямую?
— Да, это взаимосвязанные вещи. Авторитетное независимое издание сегодня при грамотном управлении способно достойно существовать. Есть ли такие издания? Не хочу дурно говорить о коллегах, но лишь два-три издания из ежедневного меню сегодня не вызывают раздражения. Я убежден, что грамотно построенный менеджмент и редакционная независимость обеспечат успех предприятия.
— Считаете ли вы, что дисперсный состав акционеров может обеспечить реальную независимость?
— Это как раз еще одна мысль, на которую я хотел обратить внимание. Дай Бог, если это так, если сможет, но я не уверен. Думаю, что это сложно.
— Но ведь одному владельцу теоретически тоже может прийти в голову все что угодно — и издание подчинится его воле. Разве здесь нет риска для независимости издания?
— Наверное.
— И этот риск, вы считаете, увеличивается, если таких собственников — десять--пятнадцать?
— С моей точки зрения, в сегодняшней ситуации дисперсный состав акционеров не является панацеей от ангажированности и зависимости.
— Почему? От чего это зависит?
— От состава акционеров. Здесь важно понимание, что те, кто вкладывает деньги, вкладывают их в бизнес. Если они вкладывают деньги во влияние, то очень опосредованное. Это скорее гордость, если хотите, что они входят в число акционеров такого издания. В противном случае, исходя из известных мне примеров, деньги вкладываются как инструмент сиюминутного влияния. И если это не получается, то либо уходят акционеры и издания разрушаются, либо происходят другие малопонятные вещи.
— Но вы, как читатель и как человек, присутствующий на политической сцене, заинтересованы в независимом издании?
— Безусловно. Все общество заинтересовано в нем.
— "Коммерсантъ" подпадает под это определение?
— Да. И хорошо бы, чтобы таковым и оставался.
— Вы верите, что найдутся эти десять--пятнадцать акционеров?
— Еще полгода назад я ответил бы, что это абсолютно реально. Но сейчас иная экономическая ситуация.
— Вы работаете в этом бизнесе уже много лет. Вам, теоретически по крайней мере, хотелось бы поучаствовать в "Коммерсанте", стать одним из акционеров? Этот издательский дом привлекателен для вас?
— Привлекателен.