Планы руководства страны запретить госслужащим владеть собственностью за рубежом больше всего похожи на популистскую акцию. Однако, по мнению корреспондента ИД "Коммерсантъ" Глеба Черкасова, это нужно власти прежде всего ради воспитания элиты нового типа.
Зарубежная вилла чиновника вместе с его же счетом в зарубежном банке и прилагающаяся к ним яхта — неотъемлемые атрибуты образа российского коррупционера. Таким его видят и российский, и нероссийский обыватели. Картинка эта распадается: власти решительно потребовали от государственных служащих попрощаться с зарубежным имуществом. Дома продать, счета закрыть, все вырученное — домой. Там выручку проверят и, возможно, в случае если к ее происхождению нет никаких вопросов, разрешат использовать для домашних надобностей.
По эффектности эта затея сопоставима с принуждением всего государственного аппарата к обнародованию доходов. Несколько лет назад обыватель получил возможность изучать декларации тех, кто им управляет, теперь он же узнает о том, кто из депутатов, министров и просто государственных служащих не просто обогащался, но и наслаждался за его счет за пределами страны. Последнее обстоятельство выглядит особенно преступным: обыватель не любит заграницу, и наличие собственности там — признак не только коррупции, но, может быть, даже и измены.
Однако если это делалось исключительно для обывателя, то подарок выглядит слишком шикарным. Он на это не рассчитывал. Госаппарат тоже. Опросов в этой среде не проводится, но вряд ли многие поприветствуют это начинание.
Одно дело показательно выпороть нескольких государственных служащих, вытряхнуть на публике их заграничные дома и счета, а другое — репрессировать несколько тысяч человек, вся вина которых по большей части состоит в том, что они привыкли проводить досуг не в России. Наличие жилья за границей не обязательно свидетельствует о коррумпированности государственного служащего.
Впрочем, борьба с коррупцией тут явно не на первом месте.
В законопроекте указывается, что государственный служащий может владеть имуществом за границей, если это связано со служебной необходимостью. Пока непонятно, в какой форме это важнейшее указание сохранится в итоговом тексте законопроекта, но сам подход указывает на то, что такое явление, как государственный служащий с заморской виллой, совсем уж в историю не уйдет.
Итак, служебная необходимость. Определяет ее не сам же служащий, а его начальник. Возможно, будет инструкция, специальное загрифованное распоряжение, полуподпольная комиссия, определяющая степень необходимости. Впрочем, напишут какой-то нормативный документ или нет, торжествовать будет режим ручного управления. Опытным государственным служащим не привыкать, но все равно будет чуть-чуть обидно, потому что право самостоятельно распоряжаться своими доходами (трудовые они или нет — неважно) было одной из последних вольностей чиновных, которые бережно отстаивались с 90-х годов прошлого века. Пусть чуть незаконно, пусть сомнительно по происхождению, зато свое.
Теперь эти люди поставлены перед выбором: либо уходить с госслужбы с надеждой пристроиться в частном секторе, либо сдавать имущество. При этом второй вариант вовсе не гарантирует того, что тем самым будут решены все прочие проблемы. Комиссии по проверке деклараций о доходах никто не отменял. А первый вариант, в свою очередь, не дает оснований считать, что не случится сложностей с правоохранительными органами: уход с госслужбы в подобных обстоятельствах — по сути дела, признание в том, что есть чего терять.
Трудности, с которыми столкнется нынешнее поколение государственных служащих, на руку тем, кого ведут им на смену. Назначение начальника цеха Игоря Холманских полпредом президента в Уральском федеральном округе могло бы показаться экстравагантным поступком, навеянным приятными воспоминаниями о победной избирательной кампании. Однако выдвижением начальника цеха Владимир Путин показал нынешнему правящему слою, что готов замещать нынешние кадры любыми, пусть даже и не имеющими политического опыта людьми. Главное, чтобы были преданные и уверенные в своей способности и готовности выполнить любое распоряжение руководства.
Элита нового типа это не просто набор новых фамилий. Это люди, привыкшие жить по иным, нежели их предшественники, правилам. Которые, в частности, предполагают, что жизненные блага добываются не просто как получится, а по разрешению руководства. Главное, что и формат пользования этими благами определяется не самостоятельно, а по указанию сверху. И если начальство решит, что чиновнику положено "по служебной необходимости" иметь дом в Италии, значит, так тому и быть.
Впрочем, это будет не владение, а пользование. Возможность которого прочно увязывается с оценкой деятельности конкретного государственного служащего его непосредственным руководством.
Безусловно, фактический запрет на зарубежную собственность — это только один из элементов воспитания новой элиты. Будут придуманы и другие требования. Они, возможно, придутся не по вкусу нынешнему поколению государственных служащих, однако это не проблема власти.