Никто так и не сумел затмить вернисаж выставки японской фотографии, устроенный на этой неделе в Инженерном корпусе Третьяковской галереи.
Госпожа министерша
О том, что фотографии, сделанные премьер-министром Японии Рютаро Хасимото, не следует скрывать от широкой российской общественности, премьер и президент России договорились во время знаменитого уик-энда в Красноярске — с охотой, рыбной ловлей и Енисеем. Однако воплотить эту затею в жизнь удалось только сейчас, когда к высоким государственным договоренностям добавился (сюда просится эпитет, но такого еще не изобретено) темперамент директора Московского Дома фотографии Ольги Свибловой. В результате вместо печальной экспозиции из тридцати одного премьерского снимка (собственно художественные достоинства которых, за редким исключением, по правде говоря, сомнительны) и довеска из работ фотокорреспондентов ИТАР-ТАСС, на которые без слез не взглянешь, мы получили абсолютно пристойную выставку, где помимо вышеназванного обязательного есть замечательное факультативное: фотографии XIX века из частных отечественных собраний.
Тем не менее то светское величие, которое нас так поразило, было сообщено мероприятию именно фактом участия в нем японского премьер-министра. Сам лидер Страны восходящего солнца в Россию приехать не смог (должно быть, по причине непрекращающегося падения иены), однако прислал взамен себя супругу Кумако — что в ситуации столь трагической почти одно и то же.
Г-жа Хасимото, как выяснилось, больше всего в жизни любит вышивать, сооружать икебаны, а также нежно-розовый и нежно-голубой цвета. Поэтому, рассказывают, она страшно огорчилась, узнав, что "Мерседес", на котором ей предстоит разъезжать по Москве вместе с Наиной Ельциной, будет серебристого цвета. Ни розовой, ни голубой эмульсии в президентском гараже не нашлось. Младшая дочь российского президента, мудрая и скромная Татьяна Дьяченко, очевидно, уделяет транспортному вопросу не столь много внимания: к Третьяковской галерее она подъехала на "Мерседесе" ничем не выдающегося темно-синего цвета.
У Инженерного корпуса высоких гостей встречали министр культуры России Наталья Дементьева, московский мэр Юрий Лужков, генеральный директор ИТАР-ТАСС Виталий Игнатенко, гендиректор "НТВ-холдинга" Игорь Малашенко, посол Японии в России г-н Такехиро Того и директор Государственной Третьяковской галереи Валентин Родионов. Причем первым, разумеется, шагнул к Наине Иосифовне московский мэр. В своей приветственной речи он сказал следующее: "Я в нетерпении с встречей прекрасного". На открытии выставки столичный градоначальник вообще был необычайно возбужден. И его можно понять: все-таки Московский Дом фотографии — одно из самых дорогих его детищ.
Юрий Лужков с любовью относится к деятелям культуры. Но ведь и деятели культуры относятся к Юрию Лужкову по-особенному. Причем видно (или, если угодно, слышно) это даже чисто лексически. "Уважаемая Наина Иосифовна! Уважаемая госпожа Хасимото! Дорогой Юрий Михайлович!" — обратилась к собравшимся Наталья Дементьева. Люди знающие рассказывали, что не все просто складывалось в тот день между министром культуры и "дорогим Юрием Михайловичем". Якобы узнав, что он должен выступать не до, а после г-жи Дементьевой, московский мэр закручинился и даже хотел отказаться от слова. Но потом вдруг выяснилось, что как бы по счастливой случайности, как бы ни с того ни с сего министр культуры, отобрав у городского головы речевое первенство, одновременно подписала распоряжение о передаче из федерального в городское ведение целого перечня памятников культуры,— и мэр, перед взором которого заблистали новые приобретения, уступил очередь.
Что до выставки, то сами министерские фотографии, естественно, особого интереса у публики не вызвали. Куда интереснее было разглядывать Наину Ельцину и Ольгу Свиблову, вызвавшуюся быть провожатой высокопоставленной супруги. Эти дамы затмили, пожалуй, собою всех остальных: редко можно видеть, сказали бы мы, столь яркий символ преемственности поколений.
Последовавший сразу за осмотром банкет поразил нас еще больше. И прежде всего не сам банкет, но банкетировавшие охранники Наины Иосифовны. Мы уже не раз отмечали, что, в отличие от своих коллег из охраны президента, телохранители его супруги — люди крайне обходительные, словно бы из другого теста сделанные. На сей раз мы поняли, что они не только обходительные, но даже и просто интеллигентные, поскольку пьют виски и джин. В этом смысле они нам даже дороже, чем министр культуры, по должности самый интеллигентный человек России: на выставке в Третьяковке г-жа Дементьева ограничилась пивом.
Такой странной для министра культуры великой державы сдержанностью мы, должно быть, обязаны тому обстоятельству, что г-жа Дементьева сочла необходимым лично заняться г-жой Кумако Хасимото, которая в какой-то момент оказалась решительно всеми покинута: ее розово-голубая харизма уступила концентрированному обаянию Наины Ельциной. Обнаружив, что на одной из фотографий Рютаро Хасимото его супруга запечатлена с чем-то похожим на блюдце в руке, г-жа Дементьева — известный специалист по прикладному искусству — поинтересовалась, какого рода это блюдце и для чего оно предназначено. Получив исчерпывающий ответ, министр культуры удовлетворенно закивала головой и потянулась к чипсам. Впрочем, вскоре и она была вынуждена оставить г-жу Хасимото: должно быть, спешила в министерство.
Та почти домашняя обстановка, которую умеют создать вокруг себя женщины (особенно если эти женщины — жены президентов и премьер-министров), располагает к милому дружескому разговору. Так вот, в ходе милого дружеского разговора в Инженерном корпусе Третьяковской галереи наш добрый приятель из президентского окружения (чье имя мы не назовем по понятным соображениям) припомнил, как на одной из недавних встреч "большой семерки" Борис Ельцин, не обнаружив рядом с собой Рютаро Хасимото (японский премьер обычно — сосед российского президента по столу переговоров), заволновался и спросил: "А где же мой друг Рю?"
Короче, я звоню из Сочи
На празднование пятилетия клуба-казино "Метелица" мы, признаться, пришли в сандалиях. Причем (такой степени откровенности в этой рубрике мы пока не допускали), что называется, на босу ногу. И, разумеется, нарвались на крупные неприятности. Строгий охранник на входе указал нам на недопустимость подобного наряда — даже в такой жаркий летний день, в какой происходило дело. "В спортивной одежде не приходят в казино",— сказал нам он. И это, в общем, нас спасло. "Плох тот охранник, который не понимает разницы между спортивной и пляжной одеждой",— парировали мы и, воспользовавшись минутным замешательством, проследовали в зал.
"Играй, гитара, плачь и пой, Я эту жизнь люблю такой!" — пела в "Метелице" Ирина Понаровская, и к этому ее лозунгу трудно было не присоединиться. Какой страшной, какой пустой была бы наша жизнь, если бы мы не попали в клуб! Мало того что мы пропустили бы выступления таких мастеров отечественной эстрады, как Марина Хлебникова, Валерий Сюткин и Сергей Крылов, так еще и не продегустировали бы вдоволь самого любимого нашего мяса — испанского "хамона" (jamon serrano), которое в Москве только входит в моду и которое, на наш вкус, может компенсировать все, даже пение вышеуказанных мастеров.
Кроме того, мы так и не познакомились бы с владельцами "Метелицы", которые — в силу, видимо, специфического рода деятельности — издалека представляются людьми подозрительными, а на самом деле — вполне симпатичные персонажи в расцвете лет и даже немного упитанные. Такого же мнения придерживается и Владимир Малышков, министр московского правительства, ответственный за потребительский рынок и услуги. Он, как и префект Центрального округа столицы Александр Музыкантский, в своей речи особенно напирал на благотворительные устремления "Метелицы" и — как того требуют последние "веяния" — на своевременность и дотошность, с которой та уплачивает налоги в городскую казну.
Певец Сергей Крылов, приехавший в "Метелицу" прямо с сочинского "Кинотавра", не удержался и рассказал, как ему там было хорошо. Чтобы это несложное соображение (которое мы бы на месте певца предпочли оставить при себе) дошло до всех и каждого, певец даже исполнил задушевную: "Короче, я звоню из Сочи, Здесь приняли меня, как короля".
С "Кинотавра" люди продолжали прибывать в течение всей недели. Некоторые не прибыли до сих пор. Те же, кто все-таки вернулся в Москву, говорят очень разное. Одни — что это, как обычно, был праздник моря и солнца. Другие — что праздник моря и солнца в этом году был подмочен отсутствием очень многих желанных персонажей и что солнца могло бы быть и поменьше, потому что тридцать восемь градусов — это все-таки слишком.
Святой Даниил в рулетку не играет
Едва мы успели сообщить, что под стенами древнего Кремля открылось джаз-кафе, столичные джазисты выступили с новой инициативой, которая, очевидно, возникла под воздействием прямых солнечных лучей: в обновленном саду "Эрмитаж" решено устроить первый московский джазовый фестиваль на открытом воздухе. Презентация этого во всех отношениях правильного мероприятия — потому что, ясное дело, где-то неподалеку от сцены будут жарить шашлыки и разливать охлажденный "Совиньон" — прошла в ресторане "Бизнес-центр" гостиницы "Международная". К сожалению, публики было немного. И тем отраднее было отметить, что российские джазмены не потеряли пока главного своего достоинства: они по-прежнему самодостаточны. Для того чтобы наслаждаться жизнью, им нужно немного: ударные, саксофон да альпийский рог. Охлажденный "Совиньон" тоже не помешает, но не более.
Не "Совиньон", но апельсиновый сок стал главным героем очередной акции поэта Олега Назарова, творчеству которого мы уделяем, кажется, преступно мало внимания. В клубе "Репортер" г-н Назаров решил отметить годовщину сразу трех событий: знаменитой телевизионной дискуссии между Владимиром Жириновским и Борисом Немцовым, выноса коробки из-под ксерокса с некоторым количеством у. е. и обещания в случае чего лечь на рельсы. В умении метнуть стакан соревновались журналисты столичных газет. Судьями же стали актриса Наталья Гвоздикова, телеведущий Лев Новоженов, режиссер Эмиль Лотяну, кинорежиссер Леонид Марягин, певец Михаил Муромов и автор книги "Кремлевские тайны" Сол Шульман.
Самым серьезным мероприятием недели было, однако, не метание стаканов малоизвестными персонажами, но вручение Государственных премий президентом России, случившееся в Екатерининском зале Кремля. Последовавший за вручением банкет в соседнем помещении поразил нас в самый желудок: такого раздолья большого гастрономического стиля — с осетриной, отварным языком, разносолами и "птичьим молоком" — мы не видели уже давно. Поедая котлету по-киевски (с косточкой) мы в очередной раз подумали о том, что бывают странные сближенья: такой же деликатес, но несколькими днями раньше нам подавали в ресторане Дома кино на дне рождения знаменитого московского адвоката Сергея Каждана. Нам котлета не понравилась. Академик Виталий Гинзбург был в восторге.
Гости казино Golden palace, где отмечалось пятилетие газеты "Мир новостей" (чтение которой, признаться, оставляет по себе странное послевкусие), больше налегали на овощи. В немалой степени этому, наверное, способствовало появление в зале Джуны Давиташвили — известной вегетарианки, один взгляд черных очей которой способен в прах испепелить неверных. Среди друзей "Мира новостей" (мы, кстати, не очень понимаем, что надо сделать, чтобы таким другом стать) — руководитель организационного отдела администрации президента РФ Валерий Чернов, заместитель главы администрации Московской области Евгений Татаренко, модельер Вячеслав Зайцев, певец Иосиф Кобзон и хоккеист Павел Буре.
Его подруга, приехавшая из Канады, едва завидев г-на Кобзона, канадка бросилась на шею певцу. "Ваш портрет висит у Паши на самом видном месте,— сказала она.— Я вас сразу узнала". И поцеловала певца. Певец же, на этой неделе создавший Фонд защиты чести и достоинства гражданина России и наконец удостоившийся внимания патриарха (тот наградил певца орденом Святого Даниила 2-й степени) ужасно обрадовался, долго пел и даже не пошел играть в рулетку.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН