19 июня 1997 года "Коммерсантъ" рассказал своим читателям о юридическом поражении генерала Коржакова: Верховный суд России отказал ему в иске о защите чести и достоинства к Борису Ельцину. Генерал-лейтенант добивался отмены распоряжения президента об увольнении его из вооруженных сил за "клеветнические заявления" о семье Бориса Ельцина и "разглашение сведений конфиденциального характера, доверенных ему по службе".
27 октября 1996 года Борис Ельцин издал распоряжение об увольнении Коржакова из рядов вооруженных сил "за клеветнические заявления" о семье президента и "разглашение сведений конфиденциального характера, доверенных ему по службе". В качестве примеров разглашения позже был представлен перевод интервью генерала "Гардиан" и "Шпигелю", а также публикации в российской прессе, в которых со ссылкой на Коржакова сообщались неизвестные широкой публике сведения о семейной жизни младшей дочери Ельцина Татьяны Дьяченко. В частности, то, что ее старший сын — не от нынешнего брака, а от первого. В ответ оскорбленный генерал подал иск о защите чести и достоинства, потребовав "дезавуировать" ранее подписанное распоряжение и извиниться перед ним. При этом он никаких денег за причиненный ему указом Ельцина моральный вред не требовал, как и не требовал восстановления на работе. Но суд не внял просьбам истца и отказал генералу в иске. Кроме того, суд обязал бывшего главного телохранителя оплатить президентские расходы на адвоката — 8 млн рублей. Покидая 18 июня зал Верховного суда, проигравший дело против Бориса Ельцина экс-глава службы безопасности многозначительно произнес что-то вроде "придется продолжать". И меньше чем через неделю продолжение последовало: в английской газете Guardian появилось интервью опального генерала "Ельцин 'пытался покончить самоубийством'".
"Коммерсантъ" 19/06/1991
Критики попросили рассекретить трофеи
Проблема реституции начала волновать умы в Союзе еще в 1991 году. Тогда никто не мог предположить, насколько сложной она окажется и сколько копий вокруг нее будет сломано. И что вопрос этот будет решаться в Конституционном суде России.
В середине июня 1991 года на имя министра культуры СССР поступило совместное заявление советской и германской национальных секций Международной ассоциации художественных критиков при ЮНЕСКО. Оно содержало призыв к рассекречиванию и взаимной передаче художественных сокровищ, перемещенных из музейных и частных собраний Германии, СССР и третьих стран во время второй мировой войны. Примечательно, что на подобные призывы советское руководство никогда не реагировало. А на многочисленные обращения западноевропейских музеев с просьбами о поиске и возврате вывезенных работ советские органы культуры всегда отвечали отказом, ссылаясь на свое полное неведение. Что, конечно, было не так. Списки вывезенных после войны произведений искусства существовали всегда, но всегда они были секретными. А рассекретить их — значит породить поток требований возврата. Дело в том, что сама по себе проблема возвращения трофейных ценностей очень сложна: кроме находящихся в СНГ немецких коллекций, в самой Германии во время войны исчезли многие русские культурные ценности — произведения искусств, архивы. И если сведения о немецких трофеях, пусть и засекреченные, имелись, то даже приблизительных списков вывезенных советских ценностей в Германии не существует. Поэтому и требовать вроде бы как и нечего. Что ставит Россию в неравное положение.
"Коммерсантъ" 19/06/1913
Суд принял сторону вдовы миллионера
Судебные тяжбы по наследственным делам всегда были самыми непростыми. Вот что писал в 1913 году "Коммерсантъ" об одном из таких дел.
21 апреля с. г. скончался в Ялте 1-й гильдии купец Шамси Асадуллаев, собственник огромных и разнообразных предприятий, главным образом по добыванию нефти на Кавказе. Оставшиеся после него предприятия, дома и капиталы оцениваются в 20 млн. Покойный оставил завещание, относящееся приблизительно только до 1/3 всего его состояния, остальные же 2/3, как остающиеся вне завещательных распоряжений, должны поступить к наследникам по закону. В силу духовнаго завещания жена покойнаго получает в наследство дом в г. Москве, на Воздвиженке, и капитал, всего на 3 млн. Остальную часть вошедшего в завещание капитала завещатель определил на различныя благотворительныя учреждения. До утверждения судом завещания к исполнению возник важный для наследников вопрос о продолжении хода коммерческих предприятий покойнаго. Не успели еще и похоронить Ш. Асадуллаева, а уже сын его Мирза отправился в Баку, где сосредоточены многия предприятия умершаго (добывание нефти, пароходства и др.), и в Бакинском окружном суде успел исхлопотать назначение его продолжателем дел покойнаго. В таком смысле состоялось определение окружного суда от 25 мая т. г., причем суд признал это дело подсудным своей юрисдикции на том основании, что главная контора умершаго купца находится в Баку. Вслед за сим, по ходатайству вдовы умершаго, Московский коммерческий суд назначил к продолжению дел ее просительницу Марию Петровну Асадуллаеву и еще двоих душеприказчиков из завещания. Ходатайство Мирзы Асадуллаева против вдовы разсматривалось на днях в Московском окружном коммерческом суде в судебном заседании при переполненном зале коммерческой публикой, крайне заинтересованной этим делом. Коммерческий суд ходатайство просителей об отмене определения оставил без последствий.
Рубрику ведет
РОМАН Ъ-КОСТИКОВ