В Питере вышел журнал "Мир искусства"

"Мир искусства" второй свежести

Уроки петербургской идентичности
       В Петербурге начал издаваться журнал "Новый Мир искусства". Для заголовка выбран самый известный шрифт эпохи предыдущего рубежа веков — но не тот, что использовался в первом "Мире искусства", а тот, что знаком по "Правде".
       
       В новом журнале почти нет рекламы, но страницы на всякий случай глянцевые, а макет доступный (читай — плохой): это означает, что перед нами издание, имеющее надежды стать скорее коммерческим, чем интеллектуальным. На второй странице, где обычно бывает реклама, красуются щуки и стерляди работы художника Билибина, так что в первый момент машинально ищешь торговую марку икры или водки. Но нет, на 26-й странице находишь лучший объект для этой рекламы: это петербургская художественная идентичность, которую писатель Виктор Кривулин называет "интеллектуальной осетриной второй свежести" в связи со свойственным Петербургу увлечением всем старинным, стилизованным и вторичным.
       "Новый Мир искусства" тоже проповедует эстетический консерватизм. На этой почве в журнале пришли к тактическому компромиссу еще советские художественные круги и круги новые (обоим важно принадлежать к полноценному контексту, а на два журнала в городе материала не хватило бы). Для первых (их легко опознать по придыхательным словам "настоящее искусство") авангард, модернизм, разные там технологии есть в той или иной степени ересь, искусство должно по возможности вращаться в эстетической орбите Серебряного века, а кто будет нас обзывать, с теми будем "остро говорить о весьма спорном понятии 'коммерческая живопись'". Звучит угрожающе, как и загадочное заявление, что европейская культура подменяет "международный творческий обмен бесстыдным почкованием наинизших". Тезис о возрождении стиля модерн доказывается тем, что "кованая металлическая дверь у Андрея Георгиевича Ананова, нарисованная им самим" сделана именно в этом стиле. Но заметка написана не кем иным, как самим А. Г. Анановым, и ясно, что никакого объективного процесса, кроме его субъективного вкуса, за этим "возрождением" не стоит.
       Прогрессивные петербургские круги, то есть художники и критики орбиты Тимура Новикова, частично пародируют эти позиции, а частично используют их в своих целях. Они вполне отдают себе отчет, что их ориентир вовсе не "Мир искусства", который боролся с передвижниками, а более поздний консервативный журнал "Аполлон", созданный уже в пику авангарду. Тимур Новиков и Георгий Гурьянов во втором номере журнала выступают с пламенным, в меру ясным и в меру двусмысленным манифестом своей эстетики. Опубликованный (вероятно, ими же) фрагмент статьи искусствоведа Эрнста Голлербаха (1939) о мальчиках на этюдах Александра Иванова просто гвоздь номера. Фраза "на одном полюсе — фаллическая стройность крепких и чистых тел, на другом — вымя, источающее молоко, и вульва, увлажненная течкой" — единственная в журнале, напоминающая о том, о чем забывать не стоит,— о том, что искусство ХХ века есть жестокая и несправедливая игра по возвеличиванию одних и дискриминации других, игра в насилие, именно поэтому достойная самых ярких страниц истории этого века (строки Голлербаха уже почти фашистская эстетика). Круг Тимура Новикова с его откровенным, реакционным, блистательным и продуманным консерватизмом — на сегодняшний день единственное явление в искусстве Петербурга, которое берет на себя ответственность за весь ХХ век, а не делает вид, что его не было. Жаль только, что они так зациклены на понятии красоты,— их искусство интереснее, чем эта нехитрая мысль.
       В принципе попытка осознания петербургской идентичности — явление, безусловно, положительное. Однако странно было бы видеть, допустим, мюнхенский журнал по искусству, зацикленный на знаменитых художниках Мюнхена (символисте Штуке и его продолжателях) или пусть даже на Кандинском. Подтекстом журнала является критика старомосковской, княжеской еще ксенофобии и культурной замкнутости (критика справедливая и жаль, что не высказана вслух); но питерская культурная замкнутость может оказаться еще покруче.
       "Новый Мир искусства" украшен подзаголовком "Журнал культурной столицы". Поэтому рецензию на "Московский дневник" Вальтера Беньямина читаешь с некоторой тревогой — а ну как скажут какую гадость про столицу некультурную. Но ничего, обходится. В журнале вообще мало полемики, и он, судя по всему, собирается быть не столько катализатором новых идей, сколько источником информации. Его задача — торопливо, пока есть силы и деньги, рассказать об огромной массе петербургского искусства, до которого нет дела высокомерной центральной прессе. Правда, этот подход несколько провинциален. Если журнал не консолидирует художественную сцену "против кого-то", то он консолидирует ее на основе чувства неудачи и обиды — "о нас не знают". Как сообщается в самом журнале, когда французский философ Бодрийар попытался рассказать в Петербурге о культуре ХХ века, сравнив ее с оргией, некоторые стали ныть: нам бы ваши проблемы, у нас и оргии-то не было.
       Говорю обо всем этом без иронии, поскольку точно те же трудности испытывает все русское искусство в мировом масштабе (из авторов журнала об этом рассуждает только Лев Лурье). Так что журнал служит уроком и московскому, и любому другому читателю. Так же, как он обходится с питерским журналом, обходятся иностранцы с русской прессой вообще: все стилистические красоты и личные мнения авторов с раздражением пролистывают, хронику художественной жизни с благодарностью вырывают и хранят на черный день.
       ЕКАТЕРИНА Ъ-ДЕГОТЬ
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...