В Третьяковке выставили работы "друга Рю"
В Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи открылась неожиданная выставка: фотографии японского премьер-министра Рютаро Хасимото. И хотя ни автор, ни его друг Борис Ельцин не почтили Третьяковку своим присутствием, выставку открывали супруги глав государств — Наина Ельцина и Кумико Хасимото, а также министр культуры Наталия Дементьева и мэр Москвы Юрий Лужков. Директор Московского Дома фотографии и организатор выставки Ольга Свиблов показала работы Хасимото в окружении старинной японской фотографии, чем отчасти помогла Третьяковке сохранить лицо.
У высших государственных деятелей, как и у большинства обычных людей, тоже есть хобби. Билл Клинтон играет на саксофоне, Виктор Черномырдин любит охоту на медведя, Борис Ельцин — заядлый теннисист. Правда, как и простые смертные, политики редко достигают в своих увлечениях уровня мастеров. Случай с премьером Японии Рютаро Хасимото, чья фотовыставка открылась в Инженерном корпусе ГТГ, особый — он занимается фотографией профессионально. Как, впрочем, кэндо и альпинизмом. И все же показывать продукт хобби политика в крупнейшей национальной галерее по меньшей мере нескромно, о чем следует задуматься администрации президента, Министерству культуры и дирекции Третьяковки.
Идея устроить выставку фотографий японского премьера в России родилась во время "встречи без галстуков" в Красноярске в ноябре 1997 года, где Хасимото снимал Ельцина. Японское посольство в Москве связалось с директором Московского Дома фотографии Ольгой Свибловой. И не прогадало. Лучший отечественный специалист по организации международных фотовыставок, г-жа Свиблова решила деликатную проблему экспонирования творчества Хасимото в высшей степени изящно. Рассматривая хобби Рютаро Хасимото как занятие укорененного в традиционной культуре японца, Ольга Свиблова выставила рядом с его работами старинную японскую фотографию. Именно эта часть позволила выставке стать событием художественной жизни.
История японской фотографии началась в 40-х годах прошлого века, когда голландцы завезли на острова первую фотокамеру. Но уже в 60-70-е годы новая техника интегрировалась в японскую художественную культуру, породив жанр фотоальбомов со снимками, раскрашенными акварелью. Сюжеты непротиворечиво перекочевали из классической гравюры "укие-э" — виды городов и храмов, жанровые сценки, типы (борцы сумо, певицы, рикши). На выставке представлены прекрасные работы фон Штильфрида-Райтеница, Фарсари, японских мастеров Ушуи, Шин Е До, Козабуро Тамамуры из французских и отечественных частных собраний. Фотография прочно вошла в бытовую художественную культуру Японии. Раскрашиванием фотографий, кстати, занимались жены и дети фотографов, что в некоторой степени оправдывает открытие выставки женами Хасимото и Ельцина.
Работы премьера Хасимото попали в верный контекст и поэтому не вызывают ни снисходительного умиления (как игра Клинтона на саксофоне), ни раздражения (как охотничьи трофеи Черномырдина). Это просто профессиональная японская фотография, без претензии на авторский почерк и в русле национальной художественной традиции — те же виды храмов и гор, птицы и рыбы. И даже портрет Бориса Ельцина по-своему хорош и может положить начало серии типов "Президенты".
На церемонии открытия выступили Наина Ельцина, Кумико Хасимото, Наталия Дементьева, Юрий Лужков, директор ГТГ Валентин Родионов и Ольга Свиблова. Общий смысл речей — фотография в России окончательно признана искусством на государственном уровне. В ходе осмотра экспозиции высокие гости непринужденно обсуждали проблемы культуры. Результатом одной из бесед стало твердое обещание выделить деньги на строительство современного Дома фотографии, данное мэром Москвы Ольге Свибловой. В другом кулуарном разговоре Валентин Родионов, очевидно, воодушевленный успехами г-жи Свибловой, с пылкостью сообщил Юрию Лужкову, что готов перейти в муниципальное подчинение "прямо с завтрашнего дня". Мэр предусмотрительно подозвал министра культуры Наталию Дементьеву, и собеседники перешли на доверительный шепот. Похоже, идея о передаче Третьяковки из федерального в муниципальное подчинение не забыта и подпитывается инициативой "низов". Остается надеяться, что доверительные взаимоотношения культуры и власти не превратятся окончательно в панибратство, оставив премьерам премьерово, а музейщикам — свободу профессионального художественного выбора.
СЕРГЕЙ Ъ-ХРИПУН