— Когда я узнал, что фрагменты моего фильма включены в михалковскую съездовскую "нарезку", удивился: не ожидал такого уровня аргументации. Уверен, что сам Михалков не видел этих картин. С таким же успехом можно было бы подверстать туда кадры из его дебюта "Свой среди чужих, чужой среди своих". Все это вопрос контекста, и телевизионные люди, хорошо знающие это, хохотали, когда смотрели "нарезку". Все это напоминало предвыборную кампанию в глухих деревнях.
Вы говорите об идеологии. Так дайте нам эту идеологию, снимите свои фильмы, убедите. Идеология не спускается сверху, а рождается в обществе. Пока не родилась ни она, ни новый герой. И мы точно так же, как другие, нащупываем этого героя.
Союз кинематографистов мог бы стать уникальным для всего мира объединением, способным ставить и социальные, и творческие вопросы. Но съезд убедил, что это более невозможно. Вновь навязывается одна рецептура на всех — и это очевидное проявление слабости Михалкова, а не силы. Все, кто были в духовной оппозиции в 70-е годы, легко становятся субъектами или объектами манипуляции. Скоро все вместе будем водить бабушку через дорогу.
А в жизни нет ни плохих, ни хороших людей. Мрачные вещи на экране могут навевать светлые мысли. Зритель сам выберет, что ему важно.