На феномен шведской поп-музыки обратили внимание в 1974 году, когда конкурс Евровидения выиграл (как ни странно, со второй попытки) квартет ABBA. Но мало кто помнит, что в том же году в первый раз американские чарты возглавил некто Blue Swede, на самом деле — швед. Нордические культурные связи, как это называют сами скандинавы, "по параллелям, а не меридианам" (то есть, скорее, с Россией на Востоке и Великобританией на Западе), а не с континентальной Европой, придавали семейно-общинному пению протестантской хоровой традиции свежие, почти ориентальные интонации (вспомните "Money" ABBA или Crucify "Армии любовников") и открытость, скажем, по отношению к афро-американскому блюзу. Далеко не последнюю роль играло и то, что скандинавы хорошо говорят по-английски, и даже с приятным для британского слуха акцентом (даже грубая лингвистическая ошибка не помешала, в частности, песне "Фернандо" стать хитом). Наконец, джаз, поп- и рок-музыка в Швеции никогда не были искусством низшего сорта. Покойный продюсер ABBA Стиг Андерссон учредил свой музыкальный аналог Нобелевской премии — Polar Music Prize сразу в двух категориях: "серьезной" и "легкой" музыки. И ее присуждают одновременно Мстиславу Ростроповичу и Элтону Джону, как если бы в литературе — Иосифу Бродскому и Агате Кристи. Шведы также стали инициаторами академического изучения поп-музыки: по инициативе профессора Гетеборгского университета Филиппа Тагга возникло Международное общество популярной музыки (ISPM) при ЮНЕСКО. И, наконец, шведы как бы смягчают острые углы, культовое у них становится общеупотребительным: группа Europe делает "черный металл" "цветным", у Roxette декадентство новой волны превращается в здоровый оптимизм. У Ace of Base молодежно-дискотечный рейв звучит так, что его можно крутить на вечерах для тех, кому основательно за тридцать.
На феномен шведской поп-музыки обратили внимание в 1974 году, когда конкурс Евровидения выиграл (как ни странно, со второй попытки) квартет ABBA. Но мало кто помнит, что в том же году в первый раз американские чарты возглавил некто Blue Swede, на самом деле — швед. Нордические культурные связи, как это называют сами скандинавы, "по параллелям, а не меридианам" (то есть, скорее, с Россией на Востоке и Великобританией на Западе), а не с континентальной Европой, придавали семейно-общинному пению протестантской хоровой традиции свежие, почти ориентальные интонации (вспомните "Money" ABBA или Crucify "Армии любовников") и открытость, скажем, по отношению к афро-американскому блюзу. Далеко не последнюю роль играло и то, что скандинавы хорошо говорят по-английски, и даже с приятным для британского слуха акцентом (даже грубая лингвистическая ошибка не помешала, в частности, песне "Фернандо" стать хитом). Наконец, джаз, поп- и рок-музыка в Швеции никогда не были искусством низшего сорта. Покойный продюсер ABBA Стиг Андерссон учредил свой музыкальный аналог Нобелевской премии — Polar Music Prize сразу в двух категориях: "серьезной" и "легкой" музыки. И ее присуждают одновременно Мстиславу Ростроповичу и Элтону Джону, как если бы в литературе — Иосифу Бродскому и Агате Кристи. Шведы также стали инициаторами академического изучения поп-музыки: по инициативе профессора Гетеборгского университета Филиппа Тагга возникло Международное общество популярной музыки (ISPM) при ЮНЕСКО. И, наконец, шведы как бы смягчают острые углы, культовое у них становится общеупотребительным: группа Europe делает "черный металл" "цветным", у Roxette декадентство новой волны превращается в здоровый оптимизм. У Ace of Base молодежно-дискотечный рейв звучит так, что его можно крутить на вечерах для тех, кому основательно за тридцать.