Пообещали властям руководители российских телеканалов
Второй день Всемирного конгресса прессы прошел в деловой и спокойной обстановке. Утром обсуждались проблемы российского телевидения и вопросы независимости СМИ. После обеда — падение интереса к международной информации. А вечером Юрий Лужков от имени правительства Москвы устроил в Колонном зале прием для участников конгресса. С подробностями — ИРИНА Ъ-ШКАРНИКОВА и ОЛЬГА Ъ-ПЕСТЕРЕВА.
Обсудить ситуацию в российских электронных СМИ пришли представители крупнейших телеканалов страны: гендиректор ОРТ Ксения Пономарева, председатель ВГТРК Михаил Швыдкой, гендиректор НТВ Олег Добродеев и президент ТВ-6 Эдуард Сагалаев. Из их выступлений сразу выяснилось, что основная проблема телевидения заключается в непростых отношениях с государством.
Ксения Пономарева назвала эти отношения абсурдными. Олег Добродеев, как представитель частной телекомпании, тоже болезненно реагирует на государственную цензуру в СМИ. Его возмутили заявления Ельцина, сделанные на открытии Всемирного конгресса прессы. "Своими словами он оскорбил многих людей, работающих в частных СМИ",— заявил гендиректор НТВ. Власть, по мнению Добродеева, до сих пор рассматривает прессу как свое орудие. Но то, что в 1996 году пресса дружно встала на сторону Ельцина, было обусловлено гражданской позицией журналистов, считает Добродеев. А сейчас политическая ситуация изменилась настолько, что к 2000 году такого единодушия в СМИ уже не будет.
Единственным, кто дружественно настроен по отношению к государству, оказался руководитель государственного канала ВГТРК Михаил Швыдкой. При этом ему пришлось оправдываться за свою лояльность, так как коллеги с частных каналов нападали на вновь созданный госхолдинг. "В указе о холдинге есть поле для деятельности,— сказал Швыдкой,— и ни о какой монополии государства речи нет. У нас будут партнерские отношения". Об участии в политической борьбе Швыдкой вообще ничего не сказал: он хочет сделать свой канал просветительским и думает, что сотрудничество с государством ему в этом не помешает.
Но многоопытный Сагалаев вернул вновь назначенного председателя на землю. "Наверное, Швыдкой еще не был в своем новом кабинете,— предположил он.— Но как только вы войдете туда, Михаил Ефимович, вы сразу обнаружите те самые телефоны, по которым вам будут давать советы, как надо показывать жизнь по телевизору".
Послеобеденное заседание показало, что падением интереса к международной информации отечественные СМИ совершенно не интересуются. Больше всего этой проблемой озабочены американцы. Главный редактор "Манхэттен Меркури" президент ассоциации редакторов Эдвард Ситтон отметил, что после окончания холодной войны объем международных новостей в США упал вдвое. Сейчас ситуация такова, что требуются специальные меры для поощрения аппетита общественности к ним. И даже многие редакторы страдают иллюзией, что американцы не интересуются тем, что происходит за рубежом. Хотя на самом деле это не так. Исследования показывают, что существуют целых восемь причин интересоваться событиями в мире, а не только в своей общине.
Выступавший вслед за Ситтоном главный редактор "Известий" Игорь Голембиовский оказался как раз из тех редакторов, которые страдают иллюзией. На его взгляд, "американцы не только в последние 20 лет, но и вообще никогда не интересовались международными проблемами". А что касается стимулирования интереса к новостям, то "универсальной системы стимулирования интереса, приемлемой и для США, и для России, и для Сомали, мы не найдем. Каждый должен искать сам".
Еще больше удивил зал политический обозреватель "Известий" Александр Бовин: "Лично меня сейчас гораздо больше интересуют внутренние проблемы, чем международные,— признался бывший 'международник'.— И российскому читателю гораздо любопытнее читать, как наш министр парился в бане, чем про Клинтона и его секретаршу. Тем более что Ельцина теперь можно ругать, как и Рейгана когда-то. К тому же, если будешь ругать Чубайса, заплатят лучше, чем если Клинтона". Никакого конфликта в этом Александр Бовин не находит, а главную проблему видит в том, что показывать стали гораздо больше, а объяснять — гораздо меньше.
В этом американские коллеги с ним согласились.