Роднина

"Я буду самым счастливым человеком..."

Каким будет Ледовый дворец, ИРИНА РОДНИНА рассказала в интервью корреспонденту Ъ ИНГЕ Ъ-ЗАМУРУЕВОЙ.
       
— Кто придумал Ледовый дом?
       — Идея создания такого спорткомплекса в Москве возникла два года назад. Тогда мы с Оксаной Пушкиной (заместитель главного редактора телекомпании ВИД.— Ъ) обсуждали, чем бы нам хотелось заниматься в будущем. Мы активные женщины — из тех, которые хотят что-то делать.
       Все эти годы я думала, как западную модель занятий спортом сюда перекинуть. У нас ведь спорт всегда был занятием элитарным. И в том смысле, что спортом занимались очень способные, которые шли на результат и должны были представлять нашу страну на крупнейших международных соревнованиях. И в том плане, что это не всем было доступно. Изначально это был даже не вопрос денег — получить разрешение, чтобы поиграть в теннис, или купить абонемент было трудно. А сейчас не каждый может себе это позволить, потому что очень дорого. На Западе тоже есть безумно дорогие клубы. Но есть и нормальные, доступные всем. Я мечтала о создании у нас в России именно такого клуба. Потому что в душе и во всем я абсолютно российский человек и всегда воспринимала свое пребывание там как временное.
       — Как в Москве узнали о ваших идеях?
       — Осенью 1996 года в Лос-Анджелес приехала делегация московского правительства в сопровождении бизнесменов и банкиров. Я была приглашена на ужин, на котором и зашла речь о том, как было бы замечательно открыть Ледовый дом в Москве. Через два дня они позвонили и сказали, что хотят заехать ко мне в гости. Надо сказать, что меня это по-настоящему тронуло. Во-первых, я живу не так близко от Лос-Анджелеса, во-вторых, это очень занятые люди. Александр Музыкантский (префект Центрального административного округа Москвы.— Ъ) и еще несколько банкиров потратили на меня полдня, посмотрели центр и пригласили в Москву — поговорить. Тогда я восприняла это не очень серьезно.
       Потом, когда приехала в Москву, сказали: давайте, Ирина Константиновна, решайте, будем заниматься. Идея стала приобретать конкретность. Меня водили от одного человека к другому, пока не попала в руки к Сергею Ястржембскому. Мы говорили о том, что за границей есть школа Гороховой, Карпова, Корбут. Почему в России нет школы тех, кто был достоянием не только страны, но и болельщиков всего мира? Он согласился с моими доводами, пообещал доложить президенту и сказал, что Борис Николаевич возьмет проект под свою опеку. Через день я была в кабинете московского мэра. Юрий Лужков уже знал, зачем я пришла, и поддержал идею строительства.
       Еще через месяц, в феврале 1998 года, мне показали уже распоряжение о выделении земли, чертежи, проект. Когда я взяла в руки эту огромную папку, поняла, что это серьезно. Понимание меня подкупает. Я думаю, может, я себя уговариваю?
       — Каким будет Ледовый дом Ирины Родниной?
       — Первое условие — этот центр должен быть для города, то есть доступен максимальному числу людей. Мы планируем сделать его не только оздоровительным, но и образовательным. Допустим, неделю только для женщин — косметологи, врачи, парикмахеры, сауна. Чтобы женщины получили полную информацию и могли заниматься дома, самостоятельно.
       Здесь смогут кататься и новички, и профессионалы. Будут проводиться индивидуальные занятия, каждый сможет выбрать себе тренера. Скажем, Тарасова приедет на три недели, и все ученики, которые хотели бы взять у нее уроки, смогут приехать и покататься. На Западе практикуется проведение показательных выступлений фигуристов. Деньги идут на содержание тех спортсменов, родители которых не в состоянии оплачивать их расходы. Я надеюсь перенести сюда эту систему. Например, приедут на выступления все ученики Татьяны Тарасовой, Ольги Чайковской, Станислава Жука. Я надеюсь, что с Петербургом мы найдем общий язык. Будем возрождать любовь к фигурному катанию.
       Собираемся строить ресторан, в котором будет здоровая пища, чтобы после еды не мучиться угрызениями совести. В магазинах, соответственно, будут продаваться вещи для занятия спортом и отдыха. Я думаю, к нам пойдут люди. Еще года четыре назад казалось, что конца падения в стране не будет, а сейчас уже нет ужаса в глазах, люди научились жить и хотят заниматься своим здоровьем. Но надо думать, чтобы это предприятие не становилось чисто коммерческим. Хотя без коммерции тоже не проживешь.
       — Вам предложили возглавить совет директоров коммерческого предприятия. Не боитесь менять профессию?
       — Я по профессии, по призванию не бизнесмен, а педагог, тренер. Очень хочу тренировать. А должность... Пока ничего не утверждено. Есть планы, которые жизнь откорректирует. Я не могу быть Валентиной Гагановой и отвечать сразу за восемнадцать станков — прошло то время. Для этого существуют люди разных профессий, для этого создается совет директоров, каждый будет выполнять свои функции. Я вообще слово "руководить" не люблю. Это мне сразу напоминает кабинеты, звонки, вызов "на ковер". Моя задача — это наполнение этого дома работой. Я буду подыскивать людей, создавать тренерский коллектив. Надеюсь, что ко мне пойдут. Мы все люди разных характеров. Но что касается дела, мы все одинаково больны делом, и эта хорошая инфекция будет помогать нам решать проблемы.
       — Вы могли бы сегодня назвать людей, которые дают деньги на строительство центра?
       — Не хочу. Не хочу забегать вперед и опережать события. Но такие люди есть.
       — Нет ли у вас опасения, что кто-то просто хочет заработать на вашем имени?
       — К сожалению, такие случаи бывают. Так произошло с фондом Льва Яшина — его имя использовали совсем не по назначению. У меня тоже есть фонд, но он практически бездействует, потому что я не могла оттуда контролировать. Как бывает, ложка дегтя может испортить всю кадушку меда, поэтому я побаиваюсь. Лучше уж ничего не делать, чем впутываться в какие-то скандальные истории. Здесь, дай Бог, я не ошибаюсь — я вижу реальное внимание и контроль Лужкова.
       — Вы окончательно вернулись в Россию?
       — Нет, у меня в Америке еще есть работа и обязательства. Пока идет процесс строительства, я буду приезжать. А вообще у меня такое чувство, что я съездила поучиться работать — немного задержалась, правда. Если получится все, как я мечтаю, это будет самая большая удача и я буду самым счастливым человеком.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...