Премьера балета "Саломея" в музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко
Свой новый балет "Саломея" (вторую часть дилогии "Библейские легенды") на музыку Питера Гэбриэла хореограф Дмитрий Брянцев посвятил Майе Плисецкой. Сюжетные первоисточники — Библия, пьеса Оскара Уайльда и страницы 552-553 энциклопедии "Мифы народов мира". Получилась, по признанию самого хореографа, "жуткая смесь — секса, крови и религии".
Пожизненный претендент на роль новатора, Брянцев еще в советские времена научился обманывать цензуру, протаскивая сексуальную балетную революцию контрабандой, под прикрытием солидных сюжетов — будь то "Галатея" по "Пигмалиону" Бернарда Шоу или "Оптимистическая трагедия" по Всеволоду Вишневскому. И не важно, занимаются его герои революцией или лингвистикой,— Брянцев умел обозначить схватку полов, не покидая территории сочинителя танцев. Но эзопов язык был не слишком органичен для брутального хореографа, желавшего выговориться до конца. И в новейшие свободные времена он затевает цикл "Библейских легенд", бросаясь на поиск свежих средств выразительности.
В первой части цикла — прошлогодней "Суламифи" — запомнились обнаженная девочка Суламифь; Соломон, удивительно похожий на самого Брянцева, некогда щеголявшего обнаженным торсом в сокуровском "Скорбном бесчувствии"; накладная грудь царицы Астис и дюжина татуированных задниц, по которым возбужденно перекатывалась порочная царица.
Во второй — "Саломее" — накладных грудей стало, соответственно, в два раза больше. Кордебалет щеголяет в лаковых сапожищах до паха и сверкает голыми попками. Бесстыдная Саломея беспрерывно курит, восседая на ложе с раздвинутыми ногами (образ зла, достойный девственного сознания гимназиста). Трепещут ее пуанты и дрожат ягодицы — дочь порока в полной боевой готовности.
В сексуальные отношения распутная отроковица вступает со всем, что движется,— с мамой Иродиадой, отчимом Иродом, взводом солдат. Последние, завидев царевну, выстраиваются в шеренгу и трясут пластиковыми омоновскими щитами. Саломея имеет всех. Со щитом и на щите. Сидящего в клетке Иоканаана она дразнит мечом — как укротительница тигра куском мяса. Преодолев минутную слабость, пророк наглой девицей не соблазняется. За что и расплачивается. Жизнью.
Рефлексирующий на протяжении всего спектакля Ирод — персонаж страдательный. Крестителю духовный брат, только запутавшийся в сетях порока. В ответственный момент ему, как и Иоканаану является собственная мама (ау, господин Фрейд): Брянцев выстраивает эффектный зеркальный эпизод, доказывающий, что невинными рождаются все мальчики — и пророки, и изверги. Впрочем, головы Иоканаана Ирод все-таки лишит. После чего совершит харакири в ванной, предварительно раздавив сожительниц клеткой с обезглавленным телом пророка.
Фантазии сценографа Владимира Арефьева идеально гармонируют с эстетикой хореографа. Все очень функционально. Между небом и землей висит клетка с Иоканааном, завешенная тряпкой и напоминающая памятник накануне открытия,— она пригодится, чтобы раздавить Саломею с Иродиадой. Отрубленная голова пророка долго раскачивается на качелях-трапеции, чтобы все успели ее разглядеть. Главная же находка сценографа — стеклянная ванна с двойными стенками — превращается то в ящик Пандоры, из которого выскакивает главная развратница Саломея, то в ложе на троих, то в могилу для Ирода.
Скрестив кабаре с драмбалетом и сообщив собственной эротомании масштаб "Ивана Грозного" Григоровича, Брянцев в своем новом аттракционе выглядит персонажем, вступившим в период ребра и беса. Если желаете, можете сосредоточиться на фобиях хореографа. Но, пожалуй, в случае продолжения его библейских штудий сориентироваться в них будет под силу только обозревателю "Спид-инфо".
"Саломея" не случайно посвящена Майе Плисецкой: хореограф отыскал способ пометить место, на которое он претендует (ведь бунтарка Майя для русских все равно, что Марта Грэам для американцев или Пина Бауш для немцев). Но поскольку никакой революции (в том числе и сексуальной) в русском балете так и не произошло — мы имеем то, что имеем. Ванну от Арефьева и вульгаризированное "Лидо" от Брянцева. Все липовое. Как накладная грудь царицы Астис.
ОЛЬГА Ъ-ГЕРД