Сборная России по хоккею на чемпионате мира в Швейцарии в четвертьфинал вышла досрочно. Как признаются тренеры россиян, главной их головной болью является сейчас оборона. К нападающим претензий практически нет. В атаке нашей сборной есть немало прекрасных исполнителей. Безусловно, один из них — форвард "Торонто мейпл ливз" СЕРГЕЙ БЕРЕЗИН. Накануне матча со сборной Финляндии он дал эксклюзивное интервью корреспонденту "Коммерсанта" АЛЕКСЕЮ Ъ-ЖУКУ.
— Игра сборной России на чемпионате мира пока производит двойственное впечатление. Порой кажется, что она проводит свои матчи в рваном темпе: за подъемом следует неожиданный спад. Почему, например, таким нервным получилось окончание матча с латышами?
— Нам удалось начало встречи. Получалось буквально все. И быстрые атаки, и комбинации. Видимо, появилась какая-то самоуспокоенность. А в игре с такой командой, как сборная Латвии, это даром пройти не может. Но, кстати, даже при счете 6:5 я был уверен, что мы победим. Да и все ребята, как мне показалось, тоже. Мы были явно сильнее.
— Но матч со сборной Казахстана вам лично удался больше — вы ведь забросили две шайбы?
— В общем, да. Но, поверьте, на чемпионате мира с командным успехом не могут сравниться никакие личные.
— Ваше появление в сборной было для многих неожиданным. Вам ведь не нужен новый контракт, вы уже несколько раз выступали на мировых первенствах...
— Да, у меня впереди еще три года по контракту с "Торонто". На это время есть и гарантированная зарплата, и, думаю, место в энхаэловской команде. Если не в "Торонто", так в какой-нибудь другой. Иными словами, у меня в сборной нет никаких деловых интересов. Даже если я стану лучшим нападающим, то ничего не изменится. Просто для меня сыграть за сборную страны — это приятная обязанность, если хотите. Между прочим, согласие помочь команде я дал еще в середине сезона, и первый разговор состоялся у меня еще с Борисом Михайловым. Рад, что Владимир Юрзинов потом тоже пригласил меня в сборную.
— А у вас нет обиды на него за то, что он не взял вас на Олимпиаду? Владимир Владимирович признавался, что с некоторыми игроками невольно испортил минувшей зимой отношения.
— А почему я должен на него обижаться? Он как тренер взял в команду тех, кого считал нужным. Ведь за результат в конце концов отвечать ему. Кроме того, он меня до этого чемпионата мира лично не знал, никогда со мной не работал. Первый раз я с ним поговорил по телефону только этой весной.
— Этот чемпионат мира уже какой для вас по счету?
— Четвертый.
— Какой из предыдущих вам больше всего запомнился?
— Наверное, предпоследний, в Австрии. Я играл тогда в тройке с Алексеем Яшиным, у нас очень хорошо вместе получалось. Мы уступили в полуфинале по буллитам канадцам. Причем я свой штрафной бросок реализовал... Правда, скажу честно, очень сильно расстроился тогда после поражения. Думал, что мы станем чемпионами.
— А с какими мыслями вы ехали на это первенство? Ведь на трех ваших предыдущих сборная неизменно проигрывала...
— Я хочу стать чемпионом мира. Даже второе место посчитаю неудачей. Не буду скрывать, мечтаю вписать в свой послужной список строку: чемпион мира 1998 года. И мне будет приятно, и моим родителям, и друзьям. Когда разговариваешь с ними, обидно слышать: ну когда наконец выиграете?
— Вы довольны тем, как сложился для вас минувший энхаэловский сезон?
— Нет. Хоть мне и игралось в нем чуть полегче, чем в первом, но я рассчитывал на большее. И команда моя не попала в play-off, и сам я забил мало голов. Был период, когда у меня вообще пропало желание выходить на лед. Хотелось все бросить, уехать домой, но сдержался.
— В чем причины ваших неприятностей?
— Скорее всего, все же в неладах с тренером Майком Мерфи. Он не давал мне играть столько, сколько мне хотелось бы. Проявить себя по-настоящему у меня практически не было возможности. Хотя я чувствовал, что могу помочь команде.
— Какие претензии к вам возникали у тренера?
— Он упрекал меня в том, что я недобросовестно играю в обороне. Хотя в последних матчах я мчался в свою зону при первой же необходимости.
— До открытых конфликтов дело не доходило?
— Как вам сказать? Я просто перестал с ним разговаривать, и все. Когда пошли нелады в команде, наш тренер, как мне кажется, просто немного растерялся. Бился, как тигр в клетке, но толку не было. А я не хотел быть крайним, на которого можно списать неудачи.
— Вы уже прочно обосновались в Торонто?
— Пока не спешу. Дом еще не покупал, только снимаю. Нет смысла пускать корни. Сначала в прессе долго муссировались слухи о моем трейде, потом я сам попросил обмена через агента. Кстати, я и сейчас не исключаю, что этим летом поменяю команду.
— В последнее время в американской печати опять всплыла тема о связи русской мафии с нашими энхаэловцами. Она, мол, пытается взять их под свою "крышу". На вас не "наезжали"?
— Нет, Бог как говорится, миловал.
— А ничего не слышали об этом?
— Я много общаюсь с нашими ребятами, но никто ничего подобного мне не говорил. Мне кажется, каким-то американским службам просто нужно показать активность своей деятельности, вот и появляется информация об угрозах в адрес хоккеистов. Хотя, с другой стороны, все может быть. Страна у нас сами знаете какая.