Премьера "Человека в желтой маске"

Король-солнышко оказался незаконнорожденным

       Одним из самых популярных фильмов майского репертуара обещает стать "Человек в железной маске", хотя бы потому, что в нем сочетаются две совершенно неотразимые вещи — старые добрые мушкетерские похождения, вышедшие из-под пера Александра Дюма, и находящийся на гребне успеха юный "суперстар" Леонардо Ди Каприо.
       
       Неординарная трактовка "Ромео и Джульетты", в которой впервые громко заявил о себе смазливый Лео, несколько меркнет перед той смелостью, с какой интерпретирует избранные страницы французской истории создатель "Человека в железной маске" режиссер-дебютант Рэндал Уоллес. Баз Лурман, поставивший "Ромео и Джульетту" на современном материале, все-таки буквально придерживался шекспировского текста и скрупулезно следовал сюжету пьесы, не считая себя умней автора. Но Дюма, хоть бы даже и отец,— это, конечно, не Шекспир. С ним можно не церемониться.
       Бесцеремонность Уоллеса на первый взгляд не так заметна, как отвязанность Лурмана. Четвертая по счету экранизация самого сенсационного куска куртуазной эпопеи "Виконт де Бражелон" (в котором мушкетеры пытаются подменить Людовика XIV его братом-близнецом Филиппом) первые минут сорок благочинна, как мерлезонский балет.
       Дамы угнетают кавалеров необходимостью расшнуровывать корсеты, мужчины покачивают перьями на шляпах, интерьеры дворцов в Фонтенбло блистают и соответствуют эпохе, плавная и напевная музыка напоминает то "Полюшко-поле", то "До свиданья, наш ласковый Миша", то трогательные волынки из "Титаника". Ну подумаешь, акцент Ди Каприо выдает типичного бруклинского мальчонку, Атос — опасный псих-рецидивист (в фильме "Тюремный самолет", где недавно славно отметился исполнитель роли Атоса Джон Малкович, таких держат в наморднике), а Анна Австрийская (бывшая "Никита" Анн Парийо) не иначе как прячет в складках платья винтовку с оптическим прицелом. Зато Портос — не испорченный боевиками, всем французам француз, "вальсирующий" Жерар Депардье. После того как Портос обнаруживает свою несостоятельность с тремя девками в стогу сена, он, даже не одевшись, безуспешно пытается повеситься. Эта водевильная вставка, совершенно нелепая в середине очень возвышенного фильма об отцовском и сыновнем долге, многое говорит о загадочной французской душе. Впрочем, в голливудских картинах все иноземные души чрезвычайно загадочны и, даже облеченные в родные тела, крайне смешны.
       Актерская сверхзадача Ди Каприо заключается в том, чтобы вовремя давать понять, какой брат в данный момент функционирует: жестокий деспот Людовик или прогрессивный бедолага Филипп. Контраст разителен, и перепутать невозможно: Леонардо-Людовик ужасно хмурится, топает ногами, кричит "Всех дезавуирую!" и вообще олицетворяет ужасы самодержавия. Леонардо-Филипп напускает на себя идиотское выражение профессиональных нищих, которое на его красивой самодовольной физиономии выглядит как совершенно свинское притворство.
       Основное, что роднит фильм и первоисточник,— то, что главным героем является, как ни крути, Д`Артаньян. Его играет Гэбриэл Бирн, загадочный, как десять Атосов, бесстрашный, как пятнадцать Портосов, и мудрый, как двадцать Арамисов. Было бы странно, если бы, проживая практически под одной крышей с таким удивительным существом, Анна Австрийская прельстилась каким-то Бэкингемом. Конечно, даже будучи уже давно королевой-матерью, она крутит роман с Д`Артаньяном.
       Зрители очень быстро догадываются, чьи на самом деле сыновья Людовик XIV и его законсервированный в собственном соку братец. Не догадываются они лишь о том, как по правде погиб Д`Артаньян: вовсе не на поле боя, сжимая в руке новенький маршальский жезл. Он пожертвовал собой ради детишек, закрыв своим телом одного "д`артаньяныча" от шпаги другого. Жертва оказалась не напрасна — в итоге противного Людовика все-таки отправляют на место Филиппа, и Франция приобретает одного из самых замечательных властителей за всю свою историю (как прямо сказано в эпилоге).
       Историкам виднее, но вообще-то первые минуты, проведенные Филиппом в королевской должности, характеризуют его не с лучшей стороны. Похоронив настоящего папашу, новоиспеченный королек подходит к бандитскому Атосу и просит разрешения называть его папой. Остальные уцелевшие мушкетеры имеют полное моральное право тут же подбежать с криками: "А меня?!", но если на троне не помещаются два короля, то и в королевском сердце троим отцам тесновато. Что очень несправедливо по отношению к Арамису (Джереми Айронс), вынесшему Филю из темницы на собственном горбу и даже "спасибо" не услышавшему. Так уж не везет героям Айронса: всей душой тянутся они к молодежи (см. "Лолиту"), но взаимности не находят.
       ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...