В истории автомобилестроения наступил модный период
"Коммерсанту" стали известны подробности тщательно скрываемого контракта, подписанного в Париже всемирно известным кутюрье, директором Дома Lapidus Оливье Лапидусом и концерном Renault. Согласно контракту Renault передает Дому Lapidus права на разработку дизайна модели Renault Espace, выпускаемой на условиях субконтракта заводами Matra — партнером Renault. Это и стало темой эксклюзивного интервью, данного корреспонденту "Коммерсанта" ФЕДОРУ Ъ-ПАВЛОВУ-АНДРЕЕВИЧУ ОЛИВЬЕ ЛАПИДУСОМ.
— Почему вы так долго молчали о своих связях с Renault?
— Контракт, подписанный больше полугода назад, не позволял мне рассказывать о моей новой работе. Дизайн автомобилей — неблагодарная, но интересная для меня работа отнимала много времени, но не должна была работать на мою славу.
— Но все же сработала.
— Отдел общественных связей Renault на протяжении долгого времени не мог определиться, как в точности будет внешне выглядеть наше сотрудничество.
— А как оно выглядит изнутри?
— Это техника — по сравнению с модой, ничего интересного. Смешивание красок для внешнего покрытия автомобиля, поиск материалов для внутренней отделки, работа над дизайном тех или иных отдельных деталей.
— А как же дизайн корпуса? И, самое главное,— силуэт машины?
— Это не есть дело нескольких месяцев. Все же автомобильная индустрия, по сравнению с модой, гораздо более глубокомысленна и не позволяет инородным телам вторгаться в себя и совершать революции. Меня пригласили, избрав среди всех парижских кутюрье как единственного дизайнера, интересующегося новыми технологиями и старающегося реально применять их в дизайнерской практике. И мою компетенцию ограничили на первый взгляд не особенно важной сферой — сферой деталей и отдельных черт будущих моделей. Однако и на своем месте я могу влиять на внешний вид автомобиля, прививая собственные технологии покраски, новые цвета, текстильные материалы наступающего тысячелетия.
— Значит, за руль нового автомобиля Renault Lapidus сесть никому не суждено?
— Я этого не сказал. Обсуждая перспективы совместной работы, мы говорили и об этом. Однако такого рода шаг для компании требует долгих раздумий и тщательной подготовки. Даже на не особенно значительные изменения в дизайне марки уходит три года. Что касается моей модели — как минимум лет пять-шесть.
— Ваша машина будет исполнена в любимом сочетании цветов — розово-сером?
— Стоп. Об этом мне говорить не разрешено. Пусть пройдет время.
— Вы, как единственный дизайнер одежды, причастный к дизайну автомобилей, можете ли с уверенностью обрисовать будущее автодизайна?
— Можно сказать точно: все, что зависит от дизайнеров, будет развиваться теми темпами, которые допустят автомагнаты и их менеджеры. Сейчас — я ощутил это на себе — они все еще настроены очень консервативно. Что же касается личных пристрастий, то, хотя и не слишком этично говорить об этом, мне ближе всего дизайн японской школы.
— И все же мне не понятно одно: вы делаете дизайн для "Рено" ради творчества или все же это взаимная реклама?
— А давайте вы спросите меня об этом через год.
— Кажется, у дизайнера модной индустрии не могло не возникнуть претензий к рассчитанной и пунктуальной индустрии автомобильной.
— С Renault мне было довольно непросто работать. Прежде всего из-за нынешней ситуации на заводах: совсем недавно им пришлось уволить около трех тысяч человек, бельгийская фабрика и вообще остановлена. Поэтому сейчас у меня новые планы: с сегодняшнего дня я начинаю работать с партнерским предприятием Renault, компанией Matra.
— Это ваше желание или вынужденная смена позиции?
— Скорее, результат моего стремления двигаться без остановок. На Matra я буду заниматься маркой Renault Espace, и моя задача — воплотить те фантазии, для которых базовые марки Renault — слишком консервативная территория.
— Как дизайнер вы получили новую пищу для размышлений. Машины изменили Лапидуса-кутюрье?
— Не в худшую сторону. Конечно, я изучил технологии производства изнутри, но это производство куда сложнее пошива кутюрных нарядов — так что теперь мне хочется все изменить и на наших фабриках, где шьется готовое платье, и в ателье у портных высокой моды. В физическом выражении наше сотрудничество тоже имеет свой результат: последнюю коллекцию готового платья мы показывали в салоне Renault на Елисейских полях.
— По-моему, обозреватели моды были удивлены.
— По-моему, они обрадовались. Им надоели в одинаковой степени и барочные дворцы, и фабричные цехи, и музеи. В автомобильном салоне я показывал коллекцию, материалы для которой изобретал, основываясь на своей новой практике. Эту коллекцию удалось хорошо продать. Теперь мы открываем новый бутик в Токио.
— История с московскими партнерами имеет продолжение?
— Как ни странно, Москва остается одним из последних невзятых бастионов. Но я не переживаю на эту тему, потому что знаю: рано или поздно вы будете не только одеты с ног до головы в Lapidus, но еще и будете на мне ездить.