В обстановке эмоционального подъема и интеллектуальной растерянности прошел пресс-показ фильма Сергея Урсуляка "Сочинение ко Дню Победы" в Американском Доме кино. Троица суперзвезд — Михаил Ульянов, Вячеслав Тихонов, Олег Ефремов — своим присутствием и пространными речами впечатление так до конца и не прояснила.
Ефремов, углядев в зале молодые лица, захотел повернуть пресс-конференцию вспять и выяснить отношение к фильму со стороны молодежи, но не успел этого сделать, ибо его куда-то отозвали срочные дела. Тихонов говорил о том, как интересно и технически сложно было создавать образ слепого ветерана (да еще, добавим в скобках, законного гражданина Израиля). Ульянов сделал акцент на атмосфере любви и заботы, которой Урсуляк на съемках окружил пожилых актеров: такого не было за всю его жизнь, да и самого Смоктуновского приходилось видеть спящим в углу на ошметках декораций.
Патриотическое единение, которое попытался пробудить "Белорусский вокзал-2" (так именуют в кулуарах фильм Урсуляка, претендующий стать народным хитом), столкнулось не с поколенческими, а с мировоззренческими проблемами. Профессионалы пера, обычно связанные клановыми пристрастиями, на сей раз остались один на один — каждый со своим представлением о прекрасном и безобразном. Кто-то из них признался, что фильм вызвал у него чувства столь противоречивые, что он даже не решается их сформулировать.
Те, кому прекрасное видится в ностальгическом пафосе, обнаружили его неисчерпаемые запасы у режиссера "Русского регтайма", вновь собравшего на экране "трех товарищей" и слившего их в сентиментальной эйфории. Место парткомов, КГБ и прочих гадостей советской эпохи успешно заняли "прокурорская" и "генеральская" мафии, а также коррумпированная милиция. Сами же герои, постаревшие на полвека по сравнению с протагонистами "Регтайма", из мелких хулиганов-интеллигентов превратились в народных мстителей. Они крадут джип у новорусской братвы, подкупают взяточника-прокурора, чтобы вызволить арестованного товарища, а когда дело не выгорает, угоняют пассажирский самолет. Под аплодисменты выпущенных заложников (народ в миниатюре) Ил-86 величественно взлетает и уносит друзей-фронтовиков из пошлой реальности в лучший, более справедливый мир.
Для тех, кто мыслит политически и связывает прекрасное с новым буржуазным порядком, стражам которого регулярно выплачивают зарплату, "Сочинение ко Дню Победы" грешит, ясное дело, реакционными нотками. Те же, кто решительно устал от политики, готовы рассматривать борьбу двух мафий или, как теперь принято выражаться, олигархий всего лишь как невинный жанрово-сюжетный ход.
Труднее всего тем, кто ощущает реальность экрана хоть сколько-нибудь артистически. Им никак не объяснить, почему наши ветераны актерской страды выглядят так, словно всю жизнь и впрямь провели на пашне или в горячем цехе. И это отнюдь не торжество перевоплощения, которое мы видим в десятках классических фильмов мирового кино, где Жан Габен или Генри Фонда со знанием дела играют драму старости. Это — торжество двусмысленности: актерам кажется, что они играют старость, в то время как старость безжалостно играет их.
При не лишенных резона сетованиях на то, что у нас перевелись артисты-виртуозы в категории "до пятидесяти", все же Сергей Маковецкий создает выразительный гротеск (тот самый гоголевско-достоевский прокурор-взяточник), Владимир Ильин в образе другого милицейского бюрократа тоже держит свой уровень, а Владимир Машков в почти эпизодической роли брошенного сына наконец напоминает, что умеет играть не только сексапильность, но и характерность. Словом, троица относительно молодых "премьеров" явно переигрывает "стариков", дай Бог им здоровья и творческого долголетия.
"Старики", впрочем, не так уж виноваты: сценарный материал загоняет их в узкие рамки полукомедийных "гэгов", которых для образа трагического противостояния (и одновременно пафосного единения) явно маловато. И приходится без разбору давить на все сентиментальные кнопки вроде героини Зинаиды Шарко — подружки героев, а по сути, "знаковой фигуры", и. о. Нины Ургант из "Белорусского вокзала" (Шарко из тех актрис, что способны сыграть даже телефонную книгу).
Насколько все эти приемы и приемчики действенны, покажет публичная судьба фильма, открывающего новую тематическую серию о народных героях и мстителях. Скоро еще один самолет будет угнан Нонной Мордюковой в фильме Дениса Евстигнеева "Мама". Молодые Петр Луцик ("Дикое поле") и Александр Баширов ("Железная пята олигархии") внесут свои брутально-стебные обертоны в реанимацию героической мифологии советского кино. Не отстанет, можно быть уверенным, и Дмитрий Астрахан.
Сергей Урсуляк выделяется в этом ряду беззащитной искренностью и отсутствием хотя бы толики цинизма. Всплески социальной ненависти тонут в его фильмах в разливанном море любви. Вопрос только в том, насколько велики ресурсы этих не замутненных интеллектом зрительских эмоций в народе, который вместо того, чтобы умиляться общностью судьбы, выходит на площадь с красными знаменами. Урсуляк говорит о них: "Но на самом деле они — это мы, только немного другие. Где гарантия, что спустя двадцать лет мы сами не будем в силу неких веских причин расхаживать со знаменами какого-нибудь другого цвета".
Гарантий никто, разумеется, не даст. А вот дать кинематограф, который заставит "нас" свернуть с площади в кинозал, уже сегодня не мешало бы.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ