"В атомной сфере мы достигли уровня зрелости"

Россию посетил заместитель министра энергетики США ДЭНИЕЛ ПОУНМАН. О том, как Вашингтон и Москва планируют расширять сотрудничество в энергетической сфере, он рассказал корреспонденту "Ъ" ПАВЛУ ТАРАСЕНКО.

— Каковы были цели вашего приезда в Россию?

— Их две. Во-первых, я принимал участие в министерской встрече АТЭС в Санкт-Петербурге. Мы говорили о вопросах, связанных с использованием природного газа; развитием мирного атома; поддержкой экологически чистых источников энергии. Кроме того, мы подтвердили свою решимость к 2035 году снизить энергоемкость экономики в наших странах на 45%.

Вторая часть визита была связана с рабочей группой по ядерной энергетике и ядерной безопасности двусторонней российско-американской президентской комиссии, начало которой положили в 2009 году Барак Обама и Дмитрий Медведев. Мы провели очень продуктивную встречу с сопредседателем группы Сергеем Кириенко, по итогам которой, в частности, подписали новый план действий. Российская сторона также сообщила, что предполагает осуществить конверсию одного-двух исследовательских реакторов, то есть перевести их с высокообогащенного топлива на низкообогащенное. Кроме того, мы согласились, что неуклонно приближаемся к подписанию соглашения о научно-техническом сотрудничестве — думаю, это произойдет до конца года.

— Зачем нужен этот документ?

— Хотя наши компании и являются конкурентами на мировом рынке, наши правительства и ученые могут сотрудничать в области фундаментальных исследований по тематике материалов, топлива и технологий нового поколения. Соглашение, в частности, позволит совместно моделировать реакторы нового поколения, работать над инновационным топливом для них.

— В прошлом году Россия и США подписали другой важный документ, так называемое соглашение 123 (о сотрудничестве в области мирного атома). Можно ли сказать, что это результат перезагрузки?

— Я бы говорил о более продолжительном историческом контексте. Переговоры заняли годы. И когда российско-американские отношения в атомной сфере достигли определенного уровня зрелости, мы смогли подписать это соглашение.

— Прошлогодняя авария на японской АЭС "Фукусима-1" повлияла на видение будущего атомной энергетики. Каким вы представляете этот рынок, скажем, через десять лет?

— Многие страны, в том числе и США, извлекли уроки из событий на "Фукусиме-1". На министерской встрече мы как раз обсуждали необходимость того, чтобы все регуляторы делились между собой опытом и были готовы справиться с резкими потерями энергии. Многие страны рассматривают ядерную энергию как часть стратегии перехода к низкоуглеродной экономике. Так что атомная энергетика будет развиваться, хотя и в условиях немалой конкуренции.

— Что вы можете сказать по поводу недавнего соглашения между Exxon и "Роснефтью", по которому, в частности, последняя получила право работать в Мексиканском заливе?

— Мы приветствуем, когда наши компании совместно работают над проектами, которые служат интересам обеих сторон. Сделка между Exxon и "Роснефтью" является важным шагом на пути к усилению двустороннего сотрудничества в углеводородном секторе. Власти устанавливают четкие правила игры, призванные обеспечить прозрачность контрактов. Налаживанием же связей друг с другом занимаются частные компании, а мы в этом процессе не наступаем им на ноги.

— А как США относятся к проектам газопроводов из Средней Азии, которые пройдут в обход России,— вроде "Набукко" и Транскаспийской газовой магистрали?

— Мы активно поддерживаем доставку обширных углеводородных ресурсов этого региона на рынки Востока и Запада, в том числе и благодаря строительству новых трубопроводов.