Как вспоминает поэт-песенник Юрий Ряшенцев, в Коктебеле раньше был замечательный берег. В маленьких бухтах всегда можно было найти полудрагоценные камни и любовные пары. Стихи и рассказы здесь, если и писались, то на спор. Видимо, все это и сделало Коктебель святым для писателей местом.
В Коктебеле раньше был замечательный берег. Там часто находили полудрагоценные камни: сердолики, агаты, опалы, аметисты. Лет десять назад всю эту красоту засыпали галькой. Место было уникальное: от Коктебеля до вулкана Карадаг — череда маленьких уютных бухт. И в каждой — по любовной паре. Место было такое, располагающее. В конце 70-х берег облюбовали хиппи. Хотя публика была довольно интеллигентная, начальство все равно заволновалось, хиппи изгнали, а берег вообще закрыли — для всех.
С мая по октябрь из интеллигенции здесь можно было встретить кого угодно, перебывали тут все шестидесятники. Молодежь вовсю хулиганила. Была, помню, песенка, что-то вроде местного гимна: "Какая чудная земля вокруг залива Коктебля". Выпускали самодеятельную газету. Длиннющий лист бумаги, а на нем сплошь одни стихи. Больше юмористические, пародии. Выпускали ее Юра Абызов, переводчик из Питера, и Виталий Фогельсон, редактор из издательства "Московский писатель". Но так отдыхала молодежь, которая жила в основном на "ленинградской стороне", домики такие — с удобствами во дворе. Секретари держались особняком, не очень-то смешивались с основной писательской массой. Жили они в лучших корпусах — во втором, в девятнадцатом. Помню, когда мне давали путевку и определяли, где мне жить, молоденькая сотрудница Литфонда сказала своей напарнице по телефону: " Это член Союза писателей". И добавила: "И хороший член". Так определилось мое место.
Но, несмотря ни на что, здесь все-таки собирались люди, для которых сам Коктебель представлял интерес как литературный центр. Вечером можно было зайти на любую веранду, на любой огонек, везде звучали стихи. Интеллигенция чувствовала себя здесь по-хозяйски. Были ежевечерние подъемы к могиле Волошина, вечером в его доме тоже всегда звучали стихи. Это было святое место.
Конечно же, там в основном отдыхали. Можно было взять лодку, некоторые уплывали в бухты на целый день. Многие увлекались подводной охотой. В теннис играли. Но насколько я помню, среди писателей никто хорошо не играл. Энтузиастом была Аня Дмитриева. Она туда приезжала с мужем Митей Чуковским. Привозила в Коктебель надежд советского тенниса — совсем маленьких мальчиков и девочек, лет 10-12. Я запомнил Елену Хангу. Это сейчас она ведет программу "Про это", а тогда была из подающих надежды теннисисток.
Романов там было много, все было пропитано любовной атмосферой, в Коктебеле часто менялись пары. Воздух был наполнен, если можно так сказать, особой, коктебельской эротикой. Кто-то, наверное, и работал. Я, например, написал в Коктебеле все тексты к "Трем мушкетерам". Песню "Пора, пора, порадуемся на своем веку" я придумал, когда заключил пари с Марком Розовским. Он мне сказал: "Тебе никогда не написать песню, которую можно было бы петь в кабаке". Я сел и за один день ее сделал.
Записал СЕРГЕЙ Ъ-КАШИН