В ЦДК состоялась премьера фильма Александра Хвана "Дрянь хорошая, дрянь плохая..." За день до этого киностудия имени Горького представила картину для прессы и почетных гостей в Американском Доме кино.
Мертвый сезон в российской кинопромышленности имел и свои положительные результаты, заставив профессионалов с трепетом относиться к каждой премьере и расценивать любой фильм как подвиг. Теперь премьеры посыпались словно из рога изобилия, что побуждает к большей строгости суждений. Но не хочется и "перестрожить": не дай Бог кинематограф опять впадет в кризис — виноваты вновь окажутся недостаточно патриотичные критики.
Если распространить эти общие суждения на конкретный случай Александра Хвана, то в нем почти гротескно отразится драма кинопроцесса (слово, забытое ввиду исчезновения предмета).
Ровно десять лет назад появился среднеметражный "Доминус", сделанный тридцатилетним режиссером в посттарковском стиле философической фантастики. В 93-м "Дюба-дюба" Хвана представляет Россию в конкурсе Каннского фестиваля. Фильм перегружен рудиментами интеллектуализма и дышит желанием освоить самоиронию жанра — вослед диктатору киномоды тех лет Дэвиду Линчу. Далее следует мертвый сезон, и за пять лет из-под руки Хвана появляется только короткометражка в альманахе "Прибытие поезда". Свой культовый статус он успешно поддерживает светской активностью и эпизодическими ролями таинственных восточных мужчин. И вот — мощный прорыв: едва закончив "Дрянь хорошую...", Хван уже запускается на НТВ-ПРОФИТ со следующим триллером "Умирать не страшно".
Как и все режиссерские работы Хвана, "Дрянь хорошая, дрянь плохая..." родилась в производственных и творческих муках, подтверждая концепцию фильма как подвига. Именно поэтому возникают сомнения: стоило ли так мучиться, чтобы произвести в итоге маленький, чистенько снятый малобюджетный фильм, который кончается не успев начаться? Действие которого замкнуто в стенах типового новорусского жилища с евроремонтом и джакузи, где хозяина и его жену подвергает шантажу их друг и партнер по бизнесу, пришедший вернуть свои деньги. Жанр которого — иронический триллер — девальвирован армией подражателей Линча и Тарантино. Наконец, стиль которого — кровавая фантасмагория, смешанная с фарсом (по словам режиссера, "смех, побеждающий страх"),— тоже определенно не нов. Хван с явным опозданием входит в струю, иссякающую в мировом кинопотоке, и если "Дюба-дюба" своей российской избыточностью заинтриговала каннских отборщиков, то мимо "Дряни" они, не оглядываясь, прошли мимо, предпочтя произведенный на той же студии "Змеиный источник", где помимо жанра работает национальная экзотика.
Но то, что верно в общем мире визуальной культуры, по-прежнему выглядит в обратной перспективе в нашей "резервации", только что испытавшей угрозу тотального вырождения. Хотя увлекающиеся юноши и величают Хвана "уже как бы мэтром" и сравнивают с Джармушем, не стоит забывать, что, по сути, перед нами лишь вторая полнометражная (за десять лет!) работа режиссера. А на таком эпическом разбеге профессиональную форму почти невозможно поддерживать.
Вот почему "Дрянь хорошую..." следует все-таки признать если не подвигом, то достижением наступившего мирного времени. В ней Хван и его группа явили скромное обаяние легкого дыхания. "Муки" остались за кадром. Оператор Анатолий Сусеков и художники Григорий Широков и Виктория Кроль ловко обыгрывают лаконизм декорации. Динамичный монтаж и музыкальный прессинг — от Густава Малера до Мика Джаггера — не дают публике заскучать в раздумьях о том, чем отличается дрянь хорошая от плохой. Достаточно того, что герой картины внятно объясняет разницу между блядью и другом: первой платит даже негодяй, в отношении ко второму проверяется мужская порядочность. Ненормативная лексика не вгоняет авторов в краску или ужас от собственной смелости, а, пожалуй, впервые, если не считать совсем маргинальных киноопусов, органично звучит на экране по-русски.
По крайней мере за половину удачи отвечать должен играющий "дрянь хорошую" Армен Петросян — не только одаренный клипмейкер, но и яркий персонаж, смахивающий и на Тима Рота, и на Уилема Дефо в их эталонных ролях у тех же Тарантино и Линча. Петросян вносит в фильм темперамент и значительность, которые делают его "яростным" (словечко Хвана), но он же, как автор сценария, отвечает и за чрезмерный минимализм сюжета и характеров: его партнерам почти нечего играть.
Как говорит сам Хван, он сознательно отверг утонченные авторские формы, предпочтя "человеческое" кино, которое сегодня в России есть не что иное как синоним жанрового. Режиссер изгнал ересь умствований и достоевщины, делая ставку на успех у "нормальной" отечественной публики и опростившихся критиков. Парадокс в том, что именно этот путь приводит его к повторению пройденного — и даже не американским кино, а европейскими стилизаторами типа Бенекса и Альмодовара, которого особенно часто вспоминаешь при просмотре "Дряни".
Круг замкнулся: наше "молодое кино", начав с космополитичной программы максимум, отмечает свой сорокалетний возраст разумным минимумом. Оно обрело самодостаточность и научилось получать удовольствие само от себя, вместо того чтобы щедро доставлять его остальному миру.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ