Мир моды я знаю с детства: моя мать работала в доме моды. Я как сейчас вижу манекены, платья, как у Одри Хепберн, дам в немыслимых шляпах, долгие разговоры в примерочных о том, что делают Шанель или Баленсиага. Я пять лет отработал у Пьера Кардена. Это заменило мне исправительную колонию, куда отец грозился меня отдать, если я не найду работы. Я мог пойти к Оливетти продавать пишущие машинки или к Кардену. Так я и стал фотографом моды.
Картье-Брессон упрекал меня, что когда я снимаю кого-нибудь, то на самом деле делаю собственный портрет. Я думаю, что невольно он сделал мне самый лучший комплимент, потому что "другой" интересует меня до определенной степени. Я вижу модели как некую абстракцию, черты лица при этом забываются. Выражения их лиц, их взгляды — это всего лишь письмо, послание на неизвестном, но очень красивом языке, который я знать не обязан. Работа с контактом, рассматривание негативов, печать отнимает куда больше времени, чем общение с моделью. Даже с самой знаменитой моделью.