— Можно ли с уверенностью руководства ВВС сказать, что ВГТРК свободна от любого политического влияния?
— Можно.
— В чем выражается эта свобода?
— Мы не принадлежим к той или иной партии или движению.
— А к правительству?
— Я однажды отвечал на этот вопрос, говоря, что мы отстаиваем и разъясняем — отстаиваем интересы и разъясняем политику — ныне действующего правительства. Но не потому, что мы чтим себя за чиновниками,— мы не телевидение чиновников, не телевидение какого-то конкретного члена правительства или группы. Мы — телевидение избирателей. Однажды в 1996 году большинство избирателей РФ проголосовали за Бориса Николаевича Ельцина. Президент страны собрал свою команду под названием "правительство" и повел страну в ту сторону, в которую ему доверили избиратели. В этой связи мы слушаем правительство уже потому, что оно выражает интересы большинства избирателей.
— Но некоторое время тому назад ВГТРК обвиняли в особой любви к Чубайсу — это тоже проявление политической независимости?
— Я не хотел бы комментировать слухи, которые кто-то распространяет. Мы лишь предоставляли возможность высказать свою точку зрения на происходящие в обществе процессы сначала главе администрации всенародно избранного президента, затем — первому вице-премьеру правительства РФ. Какая у него была фамилия, поверьте, нам все равно. Какой цвет волос — тоже. Он выражал позицию и курс президента страны.
— В стране меняется правительство — в нынешней ситуации правительство выбирает не народ, а президент. Каким образом смена аппарата влияет на неангажированную государственную телерадиокомпанию?
— Если президент не меняет курс — а об этом заявлялось много раз,— ничего не должно меняться и на государственном телевидении. Но существуют и субъективные вещи. Конечно, процесс подбора кадров — политический. И в этом смысле смена правительства влияет на РТР так же, как и на любое другое государственное СМИ.
— В истории ВВС был всего один случай, когда правительство попросило корпорацию отреагировать на конкретную ситуацию вполне конкретным образом. Можно ли привести пример, когда правительство РФ обращалось с подобной просьбой к руководству РТР?
— Просьбы поступают. При этом проводятся еще и совещания, на которых вырабатываются мнения о том, как, например, вести освещение внешнеполитических акций российского государства. На совещаниях присутствуют представители правительства, администрации президента и нашей компании. Такая же позиция, на моей памяти, вырабатывалась в вопросе реформирования армии и в отношении политики России на Северном Кавказе. Есть определенные планы освещения жизнедеятельности тех или иных регионов. Происходит это каждый раз по-разному: в прошлом году мы, например, приезжали к Евгению Максимовичу Примакову. Мы ему, министру иностранных дел, давали какие-то советы, он нам рассказывал, что происходит в той или иной стране, где есть наши интересы. Потом на основании протокола совещания вырабатывался план работы, который мы визировали.
— Вернемся к традициям ВВС. Есть основания с их уверенностью говорить, что у государственной телерадиокомпании ВГТРК не может быть собственного мнения?
— Может, по-английски это звучит правильно, но по-русски такое утверждение несколько банально. Давайте объяснимся, что означает словосочетание "позиция ВГТРК". В отношении, например, политических вопросов. У нас в эфире около 30 программ, которые так или иначе затрагивают политику, экономику, социальную сферу. Например, программа "Парламентский час", которую мы не правим даже технически — все делает пресс-служба оппозиционной Государственной думы. Мы выпускаем программу "Федерация", в которой свое мнение выражают региональные лидеры, а их позиция часто расходится с позицией федерального центра. Можно это назвать "нашей" позицией или "нашим" мнением? У нас есть две правительственные программы-получасовки. Три ветви государственной власти имеют равное количество времени в эфире. Наше мнение — объективность.
— Можно говорить о том, что основой вашей независимости являются не столько законы, сколько потребность общества в объективной информации?
— В Великобритании процесс отдачи денег на государственное телевидение максимально персонифицирован — там существует налог на телевидение. В России такого налога нет, несмотря на то что налогоплательщики все равно платят нам деньги. Другой вопрос: много ли и достаточно ли. На самом деле — 30 процентов от необходимого. И все равно очень хочется, чтобы наше общество пришло к пониманию того, что каждый человек за свои деньги имеет право получать объективную информацию. Поэтому защищать свободу слова выгодно, в том числе и на государственном телевидении. Больше того, выгодно и полезно само существование государственного телевидения: именно с государственного телевидения человек может требовать ту информацию, которая ему необходима. С частных каналов требуй не требуй — они существуют на частные деньги и всегда будут отражать интересы тех структур, руководители которых оплачивают их работу.
— Рейтинги РТР в последнее время "ползут вверх"...
— Как бы это ни выглядело похвальбой канала, но совершенно очевидно, что с осени прошлого года рейтинги действительно начали расти. Я только что сказал, почему мы можем считаться самыми объективными и неангажированными — люди это замечают. По последним опросам Фонда "Общественное мнение", 38% респондентов получают информацию от РТР.
— Первые лица ВВС работают на основании пятилетнего контракта. От кого зависит судьба руководителей ВГТРК?
— От президента.
— Психологически комфортно работать в таких условиях?
— Конечно нет. Представьте человека, который каждый раз, приходя на работу, играет в русскую рулетку с барабаном, полным патронов,— вот это ощущение. С другой стороны, глава государства имеет полное право подбирать свою команду для реализации своих целей и задач. Право менять руководителей государственных СМИ дано ему Конституцией. По логике, это правильно. Внутри самой ВГТРК та же ситуация: председатель телекомпании Николай Карлович Сванидзе имеет право уволить меня в любую секунду.
— Какие могут быть причины для увольнения?
— Причины — это к Сванидзе.
— Слухи об увольнении Сванидзе...
— Не комментируются...
— Но они начались с момента его назначения и с тех пор возникают регулярно. Между тем за два года президент политического курса не менял; консультации с правительством проводились регулярно — казалось, все должны быть довольны. Вероятно, частая смена руководства ВГТРК объясняется все же не профессиональной, но политической необходимостью?
— Начинать беспокоиться нужно с той минуты, когда слухов не будет. Когда они есть — все нормально и стабильно. К тому же люди, пришедшие сюда на руководящие посты, прекрасно понимают, в какой политической ситуации они находятся, когда, за что и почему их могут снять. Они прекрасно понимают, что во многом это от них не зависит.
— Если руководить ВГТРК будет государственный чиновник, близкий к аппарату правительства,— может ли это облегчить работу телекомпании?
— Исходя из субъективных факторов, если этот человек сможет работать с правительством по выбиванию денег еще лучше, то, наверное, да. Но автоматически его статусность ничего не значит.