Согласитесь, в нашей стране принцип "справочка на справочку" — это не традиция, это образ жизни. Со справками мы ходим в детский сад, получаем образование, покупаем жилье и место на кладбище. Но иногда справка может сказать о вас и такое, чего вы о себе даже и не предполагали...
Для нашего корреспондента, например, обычная бумажка из обменного пункта стала "удостоверением контрабандиста".
Белокурая девица в пункте обмена банка "Альтернатива" с брезгливым выражением лица уставилась на мои стотысячные. Каждая купюра была ею просмотрена на свет, прощупана и сунута под лупу. Такое недоверие почему-то подействовало на меня раздражительно, поэтому взяв в руки причитающиеся мне $ 1500, я тоже поднял купюру на просвет.
— Вы что, мужчина? Вас никто здесь не обманывает.
— Но вы же решили, что я вас обманываю...
— Выйдите на улицу — там и проверяйте.
Я сгреб свои доллары, прихватил справку об обмене и вывалился на улицу.
Впереди меня ждал первый за последние два года недельный отпуск, который провести нужно было, разумеется, с женой в Париже. Я купил тур крупной западной турфирмы. Цена индивидуального двухнедельного путешествия, естественно, была несколько дороже обычного: $ 2000 для нас обоих, не считая билетов. Но, по крайней мере, мы были застрахованы от "приятных" неожиданностей отечественного сервиса. Единственной проблемой была моя карточка Visa, срок действия которой кончался через месяц. Как известно, за рубежами Московской области принимать "заканчивающиеся" пластики не любят. Времени открывать новую карту не было, да и лишних денег "кидать" на страховой депозит я не мог. Именно поэтому я решил обменять рубли и запастись справкой на вывоз. Короче, форс-мажорных обстоятельств не предвиделось. Все было взвешено...
В день отлета я еще раз проверил содержимое бумажника. Справка банка "Альтернатива" аккуратно лежала между билетами и моим паспортом. Машина сигналила под окном. После недолгой борьбы собранные женой чемоданы "мечта оккупанта" удалось впихнуть в багажник.
...Регистрация уже началась. Пока мы толклись в очереди, я вспоминал, как еще несколько лет назад вывозил безо всяких справок тысячи долларов в нагрудном кармане рубашки. Жена моя тогда стояла перед таможенниками с каменным и бледным, как мел, лицом и старалась смотреть в одну точку где-то над головой представителя власти. Надо ли говорить, что после регистрации и прохождения пограничного контроля мы бежали в ирландский паб, где опрокидывали по стакану "кампари" и где Маринка, разумеется, доставала из моего кармана доллары и перекладывала их к себе в сумку.
Я поставил "мечту оккупанта" на ленту просвечивающего устройства, и мы с Мариной предстали перед невозмутимым взглядом таможенного офицера, который сразу напомнил мне анекдот про горячих эстонских парней. Изучив компьютерный вариант содержимого чемоданов, офицер развернул справку банка. Покрутил ее в руках и уткнулся в другой компьютер. Я приготовился предъявить валюту. Однако через несколько минут тупого разглядывания компьютера таможенник позвал напарника и молча указал ему на дисплей. Тот кивнул. После чего первый, глядя сквозь меня ничего не выражающим взглядом, вежливо попросил нас пройти в какую-то комнату.
— Что-то не так? — спросил я, но с места не сдвинулся.
— Справка из банка меня смущает, — устало вздохнув, пояснил офицер. — Не волнуйтесь, — опередил он мой очередной вопрос, — это дело двух минут.
Я посмотрел на часы — до самолета еще было время. Однако раздражение накапливалось. Отказаться от "приглашения" не представлялось возможным. Хозяин кабинета, в который нас ввели, оказался очень милым пожилым полковником. У него было загорелое лицо и веселые глаза.
— Тут еще один из этого банка, — объявил провожатый.
Недоуменно переглянувшись, мы с женой плюхнулись на стулья. Полковник посмотрел справку, сверился с таблицей своего компьютера и прервал затянувшуюся паузу:
— Не знаю, знакомы ли вы с таможенными правилами...
— Знаю, знаю, — перебил его я. — Вывозя валюту, я должен предъявить справку из банка. Она перед вами.
— Ну, тогда вам должно быть известно, — весело сказал полковник, — что не все банки имеют право проводить валютные операции. Проще говоря, менять рубли на валюту.
Он сделал многозначительную паузу.
— Банк "Альтернатива" не имеет этого права.
Не знаю, что в таких случаях делают герои комедий, их в любом случае ожидает счастливый конец, но я тупо уставился на полковника, ожидая продолжения.
— Я вынужден составить акт и изъять ваши деньги.
Первой очнулась Маринка. Видимо, она быстрее меня сообразила, что в парижских магазинах платить будет нечем:
— Да у нас же ни цента больше нет. Как же мы полетим?
— Лететь или не лететь — это ваше дело, — философски заявил полковник. — Но если выяснится, что справка еще и фальшивая, вы можете вообще потерять право путешествовать. Вы понимаете, что занимаетесь контрабандой валюты?
Я чуть не задохнулся от возмущения. Мало того, что мне морочат голову с этой справкой (я-то знал, что она не поддельная), мало того, что до вылета осталось каких-то сорок минут, меня еще и в контрабандисты записали.
Не дав мне опомниться, полковник заявил, что теперь моими деньгами займутся "серьезно". Что значит "серьезно", я так и не понял. Зато с ужасом уяснил из его краткой ознакомительной лекции на тему "Тонкости нового таможенного законодательства", что если справка окажется фальшивой, мои $ 1500 я не увижу больше никогда.
— Зачем мне вас обманывать? — Достаточно агрессивно втолковывал я ему. — Я менял деньги в банке и помню детали так, как будто это было пять минут назад.
— Вот это вы и напишите в объяснительной записке. Да, не забудьте вспомнить, в каком платье была операционистка. А пока составим акт.
— А как же самолет?
Полковник странно на меня посмотрел и спросил:
— А вы еще собираетесь лететь?
Я нерешительно посмотрел на жену.
— Так пропадет же поездка и билеты... — рассеянно пролепетала моя жена, по лицу которой уже катились слезы.
Я не знал, что и ответить. Может быть, кто и может провести неделю в Париже без денег, — я лично не могу. С другой стороны, что будет с конфискованными деньгами? Мучиться этим вопросом в Париже — это значит испортить и без того уже пропавший отпуск... Меня терзали сомнения.
— Ты как хочешь, — сказала Маринка, размазывая макияж, — я полечу. Что и тебе советую. Потом разберешься...
Я уже готов был вступить с ней в дискуссию, но разворачивать семейный скандал перед полковником не хотелось. Регистрация подходила к концу. Присутствие жены при составлении акта не требовалась. Я воображал себе картины нашего родственного общения в Париже без денег. "Поездка превратится в настоящий ад, — думал я.— Пусть едет одна". Проводив жену до стойки регистрации и убедившись, что ее слезы высохли, я вернулся в "дежурку".
Следующие полчаса я дрожащей рукой выводил буквы в объяснительной записке и давал показания. В результате у меня отобрали $ 1500 и вручили копию протокола об изъятии валюты. Эта бумажка была единственным шансом вернуть деньги.
Прямо из аэропорта я направился к Андрею, юристу нашей компании. Мне не терпелось получить дельный совет, да и просто выговориться. Андрей оказался отзывчивым человеком.
— Я займусь твоим делом, — заверил меня он. — В конце концов, купишь мне ящик вина. Вместе выпьем.
Из меня полилось, как из рога изобилия. После этого мы разработали план дальнейших действий. Он был прост...
Первым делом Андрей позвонил в Центробанк. Информация, которую он получил, нас очень обрадовала. Оказалось, что банк "Альтернатива" имел лицензию на валютные операции. И все сделки по обмену валюты были действительны. Но именно в тот злополучный день, когда я покупал в банке $ 1500, Центральный банк отозвал эту лицензию. С этого дня все валютные операции с клиентами плавно перетекали в разряд незаконных.
— Ну почему я зашел именно в этот банк? Их же сейчас легионы, — воскликнул я, выслушав моего юриста.
Андрей только пожал плечами.
— Теперь нам нужно доказать, что в банке "Альтернатива" узнали об отзыве лицензии не в этот день, а чуть позже. К счастью или несчастью, в отзыве лицензии не пишется время, с которого она вступает в действие. Поэтому...
Я преданно на него уставился.
— Сейчас мы с тобой поедем в "Альтернативу".
Через какое-то время мы сидели в кабинете менеджера банка. Вежливо объяснив причину нашего визита, мы получили не менее любезный ответ. Работник банка, кажется, искренне мне посочувствовал. Через пару минут он собственноручно сделал ксерокопию приказа Центробанка об отзыве лицензии на проведение валютных операций. На всякий случай мы отсерокопировали еще и закончившуюся лицензию. Секретарша нашла копию моей справки об обмене валюты.
Воспрянув духом, мы отправились в шереметьевскую таможню. На этот раз в кабинете полковника я чувствовал себя гораздо увереннее. Бумаги были не менее тщательно, чем в первый раз, прочитаны. Объяснительная речь выслушана. Кажется, сам полковник был рад такому финалу.
— Мы должны все еще раз перепроверить, — улыбаясь, сказал он. — К сожалению, каждую неделю происходят два-три случая, подобных вашему. Так что приезжайте дней через десять.
Еще через несколько дней я встречал парижский самолет. Жена вернулась похорошевшая и помолодевшая (все-таки Париж всегда изумительно действует на женщин). К двум чемоданам, с которыми она улетала, добавились три объемных сумки, на которые я вопросительно воззрился.
— Представляешь, — трещала она мне в ухо, — в моей гостинице жили русские. Очаровательные люди. Я у них три тысячи долларов заняла. Мы можем послезавтра их вернуть?..
Всю дорогу до Москвы я вел счет потерям, связанным с этой проклятой поездкой. Самое обидное — винить было некого. Банк был ни в чем не виноват, турфирма — тоже, таможенники вообще не при чем. Получается, что больше всего меня "разорила" моя собственная жена. Я решил демонстративно не носить те тряпки, которые она привезла мне из этого несчастного города.
Ровно через месяц, после многочисленных телефонных звонков на таможню я все-таки напялил новый "французский" костюм, и мы с Андреем поехали к знакомому полковнику. Процедура заняла две минуты: я получил $ 1500 и расписался на какой-то справке, подтверждающей это.
— Слушай, старик, — сказал я Андрею, — мне кажется, что мы с чистой совестью можем сегодня напиться. Давай махнем в "Сирену"? Есть же предел человеческим мучениям?
Домой я вернулся без денег.
Иван КРАСНОВ