На "Жигули" ее не хватит
Вчера Колумбийский университет обнародовал список лауреатов Пулитцеровской премии 1998 года. Одна из самых престижных американских наград в области искусства вручается преимущественно американским авторам за произведения об американской жизни.
Исключения нечасты, но случаются — так, в прошлом году премию за лучший снимок получил русский фотограф А. Земляничко, запечатлевший танцующего Ельцина. В этом году никаких подобных аномалий не обнаружилось: лауреаты сплошь американские, воспевавшие и бичевавшие, соответственно, их, американские, проблемы. Нам глубоко и безнадежно чуждые (см. список). Остается разве что сопоставить их премиальные нравы с нашими да попробовать догнать и перегнать.
Премия, учрежденная издателем Джозефом Пулитцером, присуждается с 1917 года за достижения в журналистике, литературе, драме и музыке. Размер премии относительно невелик — $5000, и деньги вообще тут не главное. Есть даже номинация "за журналистское служение обществу", где вручается только медаль.
Но почет, которым окружены лауреаты, ценится дороже презренного металла. К тому же премированные за литературные труды, будь то художественная проза или, скажем, документалистика, во всех случаях могут рассчитывать на славу и в большинстве — на резкое увеличение тиражей. Лауреатами в разные годы были такие классики, как Фолкнер и Хемингуэй, просто знаменитости — Джон Апдайк, Норман Мейлер. Лауреат этого года — Филип Рот, чьи истории из жизни сексуально озабоченных нью-йоркских неврастеников имеют своих поклонников среди российских читателей.
Общее впечатление такое, что, при всей величественности и раскрученности, пулитцеровская премия как-то более демократична, больше интегрирована в их американский рынок продуктов изящной словесности, чем известные отечественные награды — в наш.
Российские премии журналистам — явление узкоцеховое. Литературные премии довольно велики, но получение их почти не влияет ни на читателей, ни на издателей. Вспомнить с ходу, кто был лауреатом всех этих наших букеров, антибукеров, государственных, пушкинских и прочих премий, почти невозможно.
И не сказать, что писатели наши плохи. Просто ни одна из российских наград не может претендовать на роль индикатора общественных интересов, которую выполняет там, в запредельной американской дали премия Пулитцера. Глядя на список лауреатов, можно смекнуть: "Ага! Вот что им интересно, вот что у них в головах." Глядя на список номинантов на российскую госпремию — охнешь, схватишься за голову да рукой махнешь.
МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ