Московские издательства "АСТ-ЛТД" и "Трилистник" вслед за энциклопедией искусства всех времен и народов выпустили русское издание книги "Шедевры искусства ХХ века", вышедшей в английском Phaidon Press в 1996 году. Западного читателя coffeetable books ("книжками для кофейного столика"), как называются там подобные издания, не удивишь. В России же это первый столь подробный (более полутысячи имен, 500 произведений) и роскошно изданный альбом-справочник по искусству XX века.
Книга устроена, как любая энциклопедия, по алфавитному принципу. Каждому художнику посвящена одна страница с одним произведением. Русские издатели решили сохранить порядок английского алфавита, и это правильно — иностранные фамилии часто присутствуют в русском языке в разных транскрипциях, да и оригинальное написание имен художников знать не помешает. Для тех же, кто не в ладах с латиницей, в конце книги есть русский именной указатель. А кроме того, небольшие, но толковые словарики терминов и художественных направлений.
Каждая репродукция снабжена кратким, в десять предложений, описанием данной работы и творчества художника в целом. Эти комментарии составлены людьми, прекрасно разбирающимися в психологии широкого зрителя, который всегда хочет, чтобы ему объяснили не только "что изображено на картине", но и "что этим хотел сказать художник". Их авторы в основном упирают на эмоциональную оценку произведений, справедливо полагая, что язык простых человеческих чувств гораздо доступнее языка современной критики. Сентиментальных или занимательных историй, приглашающих читателя "вчувствоваться" в искусство, в альбоме немало. Но, сохраняя милую старомодность на уровне отдельных страничек, в целом это издание трактует историю искусства не как сумму жизнеописаний, а как историю идей, всяческих "измов", которыми был так богат 20 век.
В СССР несколько поколений читателей изучали эту историю по невнятным черно-белым репродукциям знаменитой книжки "Модернизм" (кажется, что и сама их плохая печать носила идеологический характер — "буржуазное" антиискусство не должно было выглядеть привлекательно). Теперь, наконец, появилась возможность насладиться знакомыми картинками во всем их цвете и блеске. А также существенно расширить свое представление о тех или иных направлениях, обнаружив, например, что концептуализм — это не только Косут и Бен, а реализм расцветал не только в "странах народной демократии", но и, скажем, в Англии.
Составители альбома, теша свой патриотизм, возможно, слегка переборщили с произведениями своих соотечественников, поместив в "Шедевры" все сколь-нибудь заметные фигуры английского искусства этого столетья. Но их можно понять. Сегодня именно Лондон — главный рассадник художественных мод, роль которого в этом веке попеременно исполняли Вена, Париж, Берлин, Нью-Йорк. А отсвет нынешней славы британских авангардистов падает и на их предшественников — такова уж логика культуры.
Что до русского искусства, то славы авангарда 20-х годов британским издателям явно не хватило на то, чтобы заподозрить, что искусство в России существовало и после него. Исключения в виде мухинских "Рабочего и колхозницы" (кстати, единственное произведение, представляющее в книге соцреализм) и работ Кабакова и Комара с Меламидом погоды не делают. Последние же присутствуют, скорее, в ряду "безродных космополитов" (каких вообще в искусстве XX века немало) или же фигур типа нью-йоркского тайца Риркрита Тираваниджа, отвечающих за представительство нацменьшинств. Хотя и хочется думать, что Илья Кабаков попал туда как ведущий мастер искусства инсталляции, а Комар/Меламид — как отцы соц-арта.
Судя по количеству экзотических имен, норма политкорректности явно превышает в "Шедеврах" разумные пределы. В то же время трудно сказать, чем именно продиктовано, например, весьма подробное освещение феминистского искусства — той же политкорректностью или тем, что феминизм превратился в одно из самых влиятельных движений современного искусства. А издатели не поскупились на работы последних десяти-двадцати лет, что, несомненно, является одним из многих достоинств этого альбома.
Информационный и зрительный голод поклонников раннего модернизма у нас худо-бедно утолен переводными монографиями, а адепты contemporary art до сих пор вынуждены были питаться только иноязычными источниками. Теперь, с выходом "Шедевров", круг их может сильно расшириться. И не только за счет тех, кто плохо учил в школе иностранные языки, но и тех, кто просто любит красивые картинки.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА