Подобно своему отцу и деду, Стивен Форбс однажды пустился в дорогостоящую авантюру. На увлекательное приключение под названием "Битва за Белый дом" Форбс выделил двадцать пять миллионов из принадлежащих ему четырехсот сорока — и вышел из игры после того, как сумма была исчерпана.
В день президентских выборов в США вот уже много лет подряд разыгрывается одна и та же трогательная сценка.
В миниатюрной деревеньке Диксвилл Нотч за несколько минут до официального начала голосования перед избирательным участком собираются имеющие право голоса жители деревни. Решительно все — в количестве тридцати человек.
В первую же минуту законного срока они быстро-быстро заполняют свои бюллетени и поспешно запихивают их в избирательную урну.
Таким образом вся Америка имеет удовольствие услышать от радио- и телекомментаторов взволнованное сообщение: "Первые результаты голосования поступили из Диксвилл Нотч, штат Нью-Хэмпшир".
Главное — обогнать соседнюю деревню.
Как бы тридцать диксвилл-нотчцев ни проголосовали в ноябре этого года, уже известно: новый президент Соединенных Штатов не будет зваться Стивен Форбс.
Печально.
Правда, сам Стивен, выставив собственную кандидатуру на пост президента США, объяснил младшему брату, одновременно иронизируя и как бы извиняясь: "Что-то странное начинает твориться с мужчинами в нашей семье во второй половине жизни".
Книжка с картинками
Дед Стива Форбса, Берти Чарльз (в разговорах — Б. Ч.), был весьма занятым человеком. Лет этак до шестидесяти.
Приехав из Шотландии, он пустился обрабатывать американский газетно-журнальный мир. Постепенно превратив это занятие в семейное дело и источник солидных доходов.
Он придумал журнал Forbes — вестник американских деловых кругов, который, подобно своему создателю, обожал американское частное предпринимательство, самое энергичное и справедливое частное предпринимательство в мире.
У самого деда Форбса была курьезная для предпринимателя жизненная философия. В первом же выпуске своего журнала он написал: "Бизнес изобретен для того, чтобы увеличивать число счастливых людей, а не количество миллионов долларов".
Этого принципа он придерживался строго. И неукоснительно следил за тем, чтобы деловые успехи и хлопоты не портили ни ему самому, ни его близким удовольствия от жизни.
Каковое удовольствие, по мнению Б. Ч., состояло в занятиях спортом, получении первоклассного образования, собирании книг и общении с приятными и разумными людьми.
Ну, и разумеется, плюс все те скромные радости, которые автоматически следуют из владения замком во Франции, приватным островом в Тихом океане, личным самолетом на заднем дворе и художественной коллекцией в поместье.
Заметим, его семейство было с ним совершенно согласно.
Состарившись и окончательно передав журнал в руки сына, почтенный Б. Ч. отрастил седую шевелюру ниже плеч и перестал следить за собственными манерами. Возможно, коллег это и шокировало. Зато внуки были в восторге.
Его сын и наследник — Малькольм — оказался по своему не менее последователен. До своего пятидесятипятилетия он продолжал триумфально выпускать все тот же Forbes — журнал для богатых про очень богатых, который как-то сам собою разросся в концерн с двумя десятками изданий.
А после пятидесяти пяти Малькольм купил себе сияющий никелированными ручками Harley-Davidson и упивался тарахтением мотоцикла, носясь по долинам и по взгорьям. Что, надо сказать, смущало не только почтенных соседей, но и целую Китайскую Народную Республику.
Ибо его излюбленным местом для воскресных вылазок оставались живописные окрестности Пекина и Шанхая.
Помимо того, Малькольм Форбс развил на старости лет дон-жуанскую энергию, повесил в своем офисе на Пятой авеню картину весьма сомнительного и чересчур рискованного свойства и предался бурному флирту с Элизабет Тейлор и некоторыми другими голливудскими дамами.
Дамы с умилением вспоминали, как в 1989-м бодрый старик отпраздновал свой последний юбилей в Марокко, где для развлечения гостей были заказаны шестьсот танцовщиц, для охраны — двести телохранителей, а на закуску — центнеры запеченных голубей. Зато не работал ни один кондиционер.
Когда Малькольм скончался, Голливуд и Уолл-Стрит горевали в равной мере.
Семейные радости
Все это парадоксальным образом весьма умеренно интересовало скандальных хроникеров. Представители династии Форбс при всем своем лучезарном эксцентризме не подходили для скандалов.
Они чрезвычайно высоко ценили радости жизни, не создавали проблем на ровном месте и полагали, что все не запрещенное — разрешено. А из пороков презирали лишь лицемерие. Поскольку от него портится характер и цвет лица.
Таким образом, когда Малькольму Форбсу наряду с произведениями Фаберже захотелось коллекционировать игрушечных солдатиков, он их и стал вполне непринужденно коллекционировать. Пока не набрал двенадцать тысяч.
Если кому-то хотелось считать подобное увлечение слабоумием — Малькольм плевал на слухи.
А то, что его дети предпочитали слушать современную музыку, громко смеяться за столом и почти не стричься, было их личным делом. Главное, они читали хорошие книжки и по воскресеньям безропотно отправлялись в церковь.
Собравшись в очень зрелом возрасте расстаться, Малькольм Форбс и его супруга развелись без скандала, журналистов, судебного процесса, не потратив ни грамма нервов и ни единого лишнего цента на адвокатов.
Результат такого идиллического сосуществования был налицо. Форбсы-младшие, все как один, выросли разумными, воспитанными и уравновешенными.
И когда Малькольм, к примеру, объявил своим пятерым наследникам, что старший сын — Стив — получит по завещанию половину всего состояния и контроль над семейным издательским делом, никому не пришло в голову возразить.
Не от робости, а просто потому, что оставшейся половины (двести, кажется, миллионов долларов), по их понятиям, вполне хватало на четверых.
Стив же, который с младых ногтей пристрастился читать Forbes (когда изумленные взрослые спрашивали: "Зачем тебе это нужно?" — он застенчиво и, кажется, совершенно искренне отвечал: "Мне интересно!"), и впрямь был очевидным преемником Б. Ч. и Малькольма.
За несколько лет он довел прибыли издательства почти до полутора миллиардов и вывел Forbes на первое место в рейтингах — перед Business Week и Fortune.
На чем, собственно, и закончилась первая часть жизни, которая, согласно процитированной выше теории самого Стивена, у мужчин семейства Форбс всегда протекает безоблачно и размеренно.
Пока не толкнет бес в ребро.
Сорока восьми лет от роду Стивен Форбс отправился в поход на Белый дом. Счастливый, здоровый, богатый, преуспевающий, идеально воспитанный и идеально образованный. Отец пяти дочерей.
Вооруженный готовностью истратить некоторую сумму денег. И неизъяснимым простодушием.
Как выяснилось, для подобного предприятия он был чересчур хорош.
Простите, как пройти в Белый дом?
В принципе, Форбсу просто не понравились все остальные кандидаты.
Действительно, достаточно было одного взгляда на ряды претендентов от республиканской партии, чтобы зарядиться стойким отвращением к выборам вообще.
Первому фавориту республиканцев — сенатору Доулу — исполнилось семьдесят два и от него следовало ждать неукоснительного повышения налогов. Что Форбсу, наследственному патриоту свободной экономики, было совершенно невыносимо.
Кроме того, Доул, дабы отвлечь внимание публики от своего воистину преклонного возраста, красил волосы и тратил деньги на искусственный загар.
Еще хуже обстояло дело со вторым фаворитом, Патриком Бьюкененом. Последний выделялся непосредственными манерами городового и продемонстрировал вершину своего журналистского остроумия, обозвав американский парламент "территорией, оккупированной Израилем".
А во время избирательной кампании выступил с пламенным протестом против... Чарльза Дарвина. Заявив, что лично он, Бьюкенен, вовсе не происходит от обезьяны. И что весь этот богопротивный естественный отбор следует запретить. Ну... или как минимум изъять из школьной программы.
Все остальные шесть кандидатов, чьи шансы с самого начала твердо зафиксировались на отметке ноль целых и никаких десятых, баллотировались, скорее, ради острых ощущений.
Их общую стоическую точку зрения отчасти сформулировал пятидесятилетний Морис Тейлор, которого пресса оценила в сорок миллионов долларов: "Ну что же, если я проиграю, значит стану на пятнадцать миллионов беднее. Остаток можно потом проживать где-нибудь на курорте".
Все без исключения республиканские "президенты" в качестве предвыборной программы предлагали, главным образом, свою точку зрения на запрет абортов.
Стивен Форбс полагал, что это несерьезно. И, вероятно, мысленно попросив извинения у покойного дедушки Берти (Б. Ч. считал политику занятием непристойным), заполнил необходимые формуляры и запустил производство рекламных видеороликов с самим собой в главной и единственной роли.
Причина, по которой ему так срочно понадобилось в Белый дом, была, в общем-то проста.
Стиву Форбсу пришло в голову, что следует спасать Америку.
Мистер "Семнадцать процентов"
Если бы на его месте на пост президента баллотировался, к примеру, сенбернар, американцы и то не опешили бы больше.
Во-первых, о том, что Forbes — это фамилия, а не только название журнала, большинство соотечественников не знало.
Во-вторых, он был самым богатым кандидатом из всех, когда бы то ни было посягавших на эту должность.
В-третьих, решив потратить двадцать пять миллионов в ходе избирательной кампании, Стивен Форбс подошел к делу основательно. Так что скоро на телевидении было буквально взглянуть некуда — он вещал на всех каналах.
В-последних, его программа была столь неотразимо проста, что запоминалась с первого раза.
Пункт первый: доллар должен быть "увязан" с золотым стандартом. Проще говоря, за каждый отчеканенный цент отвечает соответствующая крупинка чистого золота в форте Нокс.
Пункт второй: все налоги и скидки с них отменяются. Остается единый налог в семнадцать процентов. Который платят все, чей доход превышает тридцать шесть тысяч долларов на семью из четырех человек.
За право излагать оба этих пункта своим ближним — утром, днем, к чаю, вместо ужина, по телевидению, на стенах домов и в Internet — Стивен Форбс и выложил первый десяток миллионов.
Через пару месяцев капиталовложение принесло проценты.
Мысль о том, что "вся налоговая декларация будет умещаться на почтовой открытке", оказалась чрезвычайно соблазнительной.
С декабря 1995-го по январь 1996-го его популярность среди республиканцев выросла с четырех процентов до пятнадцати.
Совершенно посторонние люди начали брать его за рукав в дорогих ресторанах и заводить беседы типа: "Хэлло, Стив, а что ты будешь делать, ну в смысле внешней политики?" Огорошенный "Стив" призывал на помощь все свое безупречное воспитание и беседа приятельски заканчивалась с "фото на память для супруги".
Сидящая у телевизоров Америка постепенно привыкла к его круглым очкам, смертельно белым рубашкам и неистребимо порядочному виду человека, "который ездит на старом Бьюике и всегда говорит правду".
Сложнее было со словами. Консультанты так и не смогли отбить у него привычку фотографироваться на фоне фамильной библиотеки. А также оскорблять собеседников слишком сложными предложениями и цитатами из классической литературы.
В то время, как все конкуренты без исключения по нотам разыгрывали партию "свой парень", Стивен Форбс безуспешно учился скрывать собственную образованность.
Хотя бы в присутствии телекамер.
Too Much Money, или Белый дом в цифрах
Кроме излишней начитанности, Форбсу ужасающе вредило другое обстоятельство. Скрывать которое было бессмысленно и невозможно.
Для будущего президента он оказался чересчур богат.
Конкурентам пришел в голову остроумный аргумент: мистер "Семнадцать процентов" думает, что Белый дом можно "купить". И дело чести республиканцев при демократии — не допустить такого позора.
Сенатор Доул без устали напоминал избирателям о том, что в молодости работал кельнером за двенадцать с половиной долларов в месяц.
Пресса запестрела цифрами и цитатами, которые свидетельствовали о том, что купить Белый дом очень даже можно. И даже не слишком дорого.
Банкир Роберт Рубин в свое время, к примеру, поддержал демократов скромной суммой в двести семьдесят пять тысяч долларов. И был приятно удивлен: выиграв выборы, демократ Билл Клинтон сделал его министром финансов. Вероятно, за талант делать удачные капиталовложения.
Среди прочих спонсоров нынешнего президента особенно известны American Express, AT & T и Coca-Cola.
Желающие сделать себе рекламу еще при нынешней администрации, похоже, имеют готовый ценник с расписанными суммами и услугами.
(Жертвующий сто тысяч долларов имеет право на один обед с президентом Клинтоном и один — с вице-президентом, на участие в одном правительственном визите за рубеж и на ежедневную информацию из Белого дома по факсу. За десять тысяч можно один раз пообедать с президентом и поужинать с вице-президентом. За скромную тысячу допускают лишь в дамские покои — приглашение на прием к Хилари Клинтон гарантировано.)
Увы! Жизнь дорожает — и избирательные кампании вместе с нею. (Джимми Картеру завоевание Белого дома в 1976-м обошлось в двадцать один миллион, Клинтону в 1992-м та же победа стоила пятьдесят пять.)
Положа руку на сердце, к Стиву Форбсу все вышеуказанные расчеты отношения не имели. Во-первых, он баллотировался от другой партии, во-вторых, не нуждался в пожертвованиях.
Но это обстоятельство конкурентов не смутило. Контекст был найден. Деньги, коррупция, спонсоры и мультимиллионеры — все смешалось в одну газетно-телевизионную неразбериху.
Кто-то сообразительный подсчитал и обнародовал, что сам Форбс, при введении своего семнадцатипроцентного налогообложения, сэкономит ровно две трети нынешней суммы налогов.
Его рейтинг у республиканцев поколебался и замер где-то на отметке десять процентов.
Двадцать пять миллионов, которые Стив Форбс сам себе отпустил на предварительную избирательную кампанию, подошли к концу.
Республиканская партия постановила выдвинуть на ноябрьских выборах кандидатуру сенатора Доула. Стивен Форбс, услышав об этом, произнес своим невыносимо интеллигентным голосом: "Оу!" — чем и ограничился.
Возможно, он подумал о том, что настало, наконец, время по примеру любимого отца прицениться к мотоциклам. Или о том, что через четыре года ему будет всего-навсего пятьдесят два.
А золото в форте Нокс, слава Богу, не ржавеет.
Ангелина Сирина
Подписи
1. "После пятидесяти Малькольм Форбс купил Harley-Davidson и колесил по Китаю..."
2. "На старости лет Малькольм развил завидную дон-жуанскую энергию..."
3. "Берти Чарльз приехал из Шотландии и превратил издательскую деятельность в семейное дело и источник солидных доходов..."
4. Берти Чарльз: "Бизнес изобретен для того, чтобы увеличивать число счастливых людей, а не количество миллионов долларов".
5. Стивен Форбс, выставив свою кандидатуру на пост президента США, пошутил: "Что-то странное происходит с мужчинами в нашей семье во второй половине жизни..."
6. Мистер "семнадцать процентов" думает, что Белый Дом можно купить?..
7. Сидя у телевизоров, Америка постепенно привыкла к его круглым очкам...