Возобновление балет
Знаменитый балет Джона Крэнко, поставленный в Штутгарте 47 лет назад, Американский балетный театр (ABT) вернул в репертуар после 10-летнего перерыва. Премьеру танцевали Диана Вишнева и Наталья Осипова, роль Онегина исполнил Марсело Гомес. Из Нью-Йорка — МИХАИЛ СМОНДЫРЕВ.
От Пушкина в "Онегине" остались лишь имена героев да связывающие их любовные многоугольники: балетмейстер Крэнко сочинил жестокую мелодраму в духе "только раз бывают в жизни встречи". Балет поставлен на музыку Чайковского, хотя в нем нет ни такта из одноименной оперы: мелко нашинкованы фортепьянные циклы, фрагменты других опер, симфонических фантазий. Русское ухо режет использование "зимних" пьес из "Времен года" в летних сценах балета, но западный зритель не обращает внимания на такие "мелочи". Не удивляет его и поведение целомудренной пушкинской Татьяны. В балете ее бесцеремонно хватают между ног, крутят, как гимнастку в цирке, укладывают на пол, вздергивают рывком в воздух. Но трактовка Джона Крэнко шокировала разве что Джорджа Баланчина, горько сетовавшего: "О, что он сделал с Пушкиным и Чайковским!" Возмущение старого петербуржца было так велико, что когда 46-летний Крэнко внезапно умер в самолете (писали, что подавился таблеткой снотворного), Баланчин, по свидетельству очевидцев, увидел в этом печальном событии вмешательство свыше: "Он летел на высоте 12 км, близко к небесам. Чайковский с Пушкиным и Стравинским собрались вместе, и... БАЦ! Они остановили его!"
Остановили хореографа, но не его балет. Несмотря на почти пародийные "картины русской жизни" (дворовые Лариных выплясывают помесь казачка с лезгинкой, в сцене именин негодующий Ленский хлещет Онегина перчатками и отвешивает ему завершающую пощечину прямо перед дуэлью, а на великосветском балу дамы заканчивают танец, распластавшись у ног кавалеров), "Онегин" Крэнко по-прежнему любим не только публикой, но и артистами. Надо было видеть, с каким энтузиазмом и самоотдачей танцевала труппа АБТ.
Партия Татьяны, большая и трудная, чтобы не сказать "изуверская", была отдана Диане Вишневой, и по части техники прима не оставила места для критики (разве что в паре эпизодов она с заминкой шла на высокие поддержки, а не кидалась в них безоглядно). Однако созданный Дианой Вишневой образ вовсе не так бесспорен. В начале балета — в пантомиме и первом па-де-де, где книжка в руках героини должна подчеркнуть ее мечтательность и робость, балерина выглядела взрослой и опытной — даже более искушенной, чем объект ее воздыханий. Да и во втором, "ночном" дуэте — осуществлении эротических фантазий девственницы — пригрезившийся Татьяне Онегин оказался пассивнее, чем она сама: порывистость Вишневой превращает ее в женщину-завоевательницу, форменную львицу; тут и тенью не проскакивает "боязливая лань" из романа Пушкина. Совпадение с героиней и звездный час балерины настают в финальном адажио. По воле хореографа в нем страстная и чувственная Татьяна отвечает на порыв Онегина с самозабвением Анны Карениной. И мелодраматический жест, которым героиня Вишневой отсылает прочь несостоявшегося пока любовника, выглядит не концом истории, а последним рубежом почти прорванной обороны.
Танцевавший Онегина Марсело Гомес и впрямь неотразимый балетный мачо, это его амплуа. И не вина артиста, что он не похож на героя Пушкина. В балете Крэнко столичный денди, не подающий руки провинциалам, вышел откровенным хамом, и пантомимные сцены с его участием хочется прервать пощечиной задолго до того, как на это решится Ленский. Зато в дуэтах актерский талант Марсело Гомеса раскрывался во всем диапазоне — от чувствительной деликатности первого па-де-де до бурных признаний финального адажио, возможно, и не онегинских, но вполне подходящих какому-нибудь Вронскому.
Новая прима ABT Наталья Осипова шутя и с блеском справилась с небольшой партией Ольги. Шаловливо станцевала свои соло, в дуэте с Ленским грациозно изгибалась в арабеске в руках партнера — будто нежась под летним солнышком. Балерина живо реагировала на интонации музыки, однако немотивированная смена выражений ее лица с оживленного на капризно-нетерпеливое, на плаксивое и снова на радостное не вполне соответствовала безмятежности дуэта. Очевидно, партия Татьяны подходит эмоциональной балерине гораздо больше; недаром ее назначение на роль Ольги американский критик назвал расточительством.
Нью-йоркская публика приняла возвращение "Онегина" с вежливым удовольствием. Как всегда на спектаклях с участием российских артистов, в зале наблюдалась повышенная концентрация русскоязычных зрителей. По ходу балета вспыхивали аплодисменты, на поклонах возникла короткая стоячая овация, балерины получили свои букеты цветов. Но едва в зале зажгли свет, все быстренько разошлись по домам. Будет любопытно сравнить эту сдержанную реакцию с грядущим приемом в Москве: ходят достоверные слухи, что через год "Онегин" Крэнко впервые будет поставлен в России — пополнит репертуар Большого театра.