Потому что эти слова написал классик
В московском Театре на Малой Бронной Сергей Женовач поставил "Ночь перед Рождеством" Гоголя. Обманывать календарь или нарушать устои — рождественское веселье пришлось аккурат на середину Великого поста — в его замыслы не входило, и премьеру режиссер собирался показать еще накануне Нового года. Дабы не вникать в организационно-финансовые проблемы театрального дела, гости премьеры договорились списать отсрочку на происки нечистой силы, благо именно она заправляет действием гоголевской повести.
Проказы молоденького черта, похожего в спектакле Женовача на подвыпившего светского хлыща, простодушные рассуждения недалекого, но симпатичного кузнеца Вакулы, авантюрные похождения пышнотелой ведьмы Солохи — все это сплетается в забавную, неназидательную историю.
Спектакль Женовача, в сущности, абсолютно незамысловат. Он состоит из серии театральных иллюстраций, вписанных в экономные, но выразительные — под стать режиссерской манере — декорации Александра Боровского. Пожалуй, нежного волшебства и атмосферы фантастических тайн в этом спектакле меньше, чем можно было бы ожидать, памятуя о его знаменитой "Панночке" в театре-студии "Человек". Но с тех пор много воды утекло, и метод теперь для Женовача важнее, чем жанр. Во всяком случае, когда речь идет о сценическом повествовании.
Для него в любом классическом тексте не существует неважных персонажей и ненужных отступлений. Для него нет лишних слов, которые надо было бы, в соответствии с принятой театральной практикой, отсечь, чтобы приспособить написанное на бумаге к законам сцены. Поэтому Женовач не прибегает к услугам инсценировщика-адаптатора ни в случае с капитальным романом (и тогда "Идиот" Достоевского превращается в суперспектакль, идущий три вечера кряду), ни тогда, когда ставит короткую сказочную повесть. Он перебирает текст, как добросовестная хозяйка гречневую крупу. Но в отличие от придирчивой кухарки, ничего не бракует, каждому слову находя применение.
Путешествуя по хитроумным ответвлениям и обманным лабиринтам гоголевского сюжета, режиссер никогда не забывает о каком-нибудь смешном жесте для того или иного персонажа, об общей иронической интонации повествования. Это только кажется, что рассказчик Рудый Панько неприкаянно слоняется по сцене без дела. Он, как заправский ремесленник-сказитель, вовремя "поправляет" сюжет, подбадривает замешкавшихся, ставит на место слишком увлекшихся. Спектакль сделан ловко и при том движется легко, без натуги и лишних рефлексий. Как говорится, и публика довольна, и интеллигенция не обижена.
Действительно, Женовач не перемигивается с посвященными поверх голов обычных зрителей, а доверяет собственному ощущению: письмо Гоголя одинаково доступно всем. "Ночь перед рождеством" поставлена для прилежных и простодушных людей, сторонящихся непроверенных новаций. Советские тюзы десятилетиями ломали себе головы над жанром "семейного спектакля",— такого, где дети чувствуют себя не глупее взрослых, а взрослые не сопротивляются положению слегка одураченных детей. Женовач, может быть, не собирался разрешить эту проблему. Но именно это и сделал.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ