Вчера было оглашено решение жюри конкурса на застройку острова против храма Христа Спасителя. Победителем оказался Андрей Боков, недавно назначенный директором Института проектирования курортных, общественных и спортивных зданий (МНИИПОКОЗ). Второй и третьей премии в этом конкурсе не присуждалось, но два архитектора, названные прессой лидерами конкурса — Михаил Филиппов и Александр Асадов,— были удостоены звания лауреатов.
По международной классификации архитектурных конкурсов, принятой ЕС, конкурс на застройку острова — это вообще не конкурс. Конкурсы бывают открытыми, закрытыми, когда участников приглашают, но всегда в результате кто-то выигрывает и получает премию. В Москве все иначе — каждый из участников получает за свою работу гонорар (около $10 тыс.), а премий нет. В системе конкурсов ЕС это называется "множественный заказ". Мотивация соревнования здесь достаточно слабая: деньги в любом случае получены, перспектива строить по проекту не стопроцентна.
Но даже в этом урезанном виде конкурсная демократия привела к своеобразному архитектурному взрыву. Ни в одном из московских архитектурных событий артикуляция различных подходов к проектированию, линий современной архитектуры не достигала такой ясности и яркости.
По ходу работы жюри, которая заняла почти месяц, произошло множество событий. В начале конкурса несколько информированных архитекторов из различных структур однозначно указывали на то, что должен победить проект Михаила Посохина, поскольку он уже спроектировал мост от острова к храму Христа, проект одобрен, а подряд передан Академии художеств Зураба Церетели. Но по ходу подготовки жюри средства массовой информации (Ъ в первую очередь) обозначили трех лидеров конкурса — Бокова, Филиппова и Асадова. Быть может, это и не играло никакой роли, но "ведомственный подход" к проектированию, процветавший в Москве в период подготовки к 850-летию, оказался отброшенным. Самый большой начальник самый большой проект не получил.
В начале марта состоялось заседание экспертного консультативного совета (ЭКОС) по представленным проектам. И здесь возникла уже не ведомственная, а идеологическая интрига. Дело в том, что по чисто художественным качествам несомненным лидером оказался проект Михаила Филиппова. Его "музейная" подача, его уникальное владение ордерными формами покоряли всех, кто оказывался на выставке проектов. Даже главный архитектор Москвы Александр Кузьмин, по вкусам далекий от классики, сказал корреспонденту "Ъ, что "у Филиппова потрясающая подача".
Но оказалось, что красота — это совсем не то, что нужно для московской архитектуры. Что касается заседания ЭКОСа, то здесь возникало ощущение, что проектом Филиппова просто оскорблены. Вся деятельность ЭКОСа основана на представлении о том, что "красивой" может быть только архитектура прошлого и ее нужно защищать от современных зодчих. Филиппов для этих взглядов просто возмутительно красив, он опровергает сами основания современной идеологии охраны памятников.
Марк Гурари, эксперт ЭКОСа, сказал корреспонденту Ъ, что лучшим, по его мнению, проектом был бы тот, который показал бы глубокую чуждость духу Москвы Дома на набережной и предложил бы его снести, а на острове оставил только фабричные здания, соответствующие московскому стилю. Проблему Филиппова он сформулировал следующим образом: "Очень красивый проект. Трудно будет с ним бороться". Но все же это удалось. ЭКОС рекомендовал жюри рассматривать все проекты, кроме филипповского. Красота проиграла так же, как и ведомственный подход.
Осталось единственное направление — "средовое". Именно его и представляет Андрей Боков. И если внимательно вдуматься в ситуацию, понимаешь, насколько уникальна та архитектурная идеология, которую он исповедует и которая победила. В самом деле, проект Бокова полностью сохраняет существующую заводскую среду и, трансформируя ее минимальными средствами, создает нечто принципиально новое. Уникальность в том, что это — профессиональный ответ на современную идею охраны среды. Какой архитектурный проект может устроить тех, кто главную свою задачу видит в том, чтобы все оставить как есть, а со всем красивым бороться? Оказывается, такой проект все же возможен, и Боков блестяще это продемонстрировал.
Заводская среда в его исполнении преображается, с одной стороны, в величественный проход к храму Христа Спасителя, напоминающий Рим с движением к собору святого Петра. С другой — в сложное средовое приключение, когда старые заводские корпуса прошиваются единым мостиком-трубой, наподобие лестниц в центре Помпиду, и вы движетесь по ней среди индустриальных пространств, как герой Брэдбери по марсианским пейзажам. Нужно суметь представить себе заводскую среду как синтез Ватикана с марсианскими руинами. Суть архитектурной эстетики в том, чтобы заставить вас взглянуть на здание "со стороны", заставить удивиться самому феномену пространства. Это Бокову удается. Это — не красиво, это — захватывающе.
Архитектура, как и политика, искусство возможного. Максимум, что можно сделать в сегодняшней Москве методами цивилизованного проектирования, Боков делает. Приветствуя назначение Андрея Бокова директором МНИИПОКОЗа месяц назад, Ъ говорил о том, что это очень сильный игрок именно на поле конкурсов. С его появлением структура московской архитектурной жизни несколько меняется, традиционный путь муниципальных заказов в "Моспроекты" окажется под вопросом. Наш прогноз оказался верным.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН