Вице-спикер Госдумы от "Единой России" ОЛЕГ МОРОЗОВ рассказал обозревателю "Ъ" ИРИНЕ НАГОРНЫХ, почему заседание "Открытой трибуны" закончилось скандалом, и обещал прийти к внесистемной оппозиции, если его позовут на дискуссионную площадку.
— Заседание "Открытой трибуны" было скандальным, оппозиционеры ушли, недовольные тем, что вы не дали им слова.
— Во-первых, ушли не все, ушли те, кто хотел уйти. Ушли через несколько минут, после того как я сказал — это есть в стенограмме,— что слово будет предоставлено всем участникам дискуссии. Мне было странно, что ушли именно после этих слов. Когда я собирался дать слово и Чириковой, и Собчак, я получил записку от Федотова (Михаил Федотов — глава президентского совета по правам человека.— "Ъ"): "Очень прошу дать слово, мне важно высказаться, потому что я должен уже уходить". Я дал ему слово. Тут же Урнов (политолог Марк Урнов-- "Ъ") машет руками, показывает мне на часы. После яркого промитингового выступления Урнова оппозиция в лице нескольких барышень покидает зал. Непонятно, почему Ксения Анатольевна (Собчак.— "Ъ") должна выступать раньше, чем Михаил Федотов. У меня и в помине не было мыслей, чтобы кого-то ограничить в праве высказаться. Что касается кто раньше, кто позже... Уже почти четыре месяца идет "Открытая трибуна", и никто ни разу не обвинил меня в том, что я веду ее недемократично. Я пытаюсь делать это максимально демократично. Вот Илья Пономарев, лидер митинговой оппозиции, получил слово третьим, если не ошибаюсь. А Митрохин — шестым или девятым. Еще раз говорю: кто хотел говорить — говорил, кто хотел уйти — ушел.
— С вашей точки зрения, диалог между властью и внесистемной оппозицией в принципе возможен?
— Это зависит от внутренней культуры и сосредоточенности. Давайте подумаем, положа руку на сердце, власть сегодня заинтересована в мирном, цивилизованном диалоге с оппозицией? Не на улице, когда у кого-то в кармане бутылка с зажигательной смесью, а на "Открытой трибуне" или каких-то других форматах. Конечно, заинтересована. Потому что сегодня надо слушать все мнения и нюхать все цветы. Время политической турбулентности, время новых политических проектов, интернета, улицы. Как можно сегодня вести себя по-другому?! Когда мы проводили нашу первую "Открытую трибуну", мы пригласили на нее всех — Ксению Собчак, Бориса Немцова, "Лигу избирателей". Мы даже таблички приготовили. Не пришли. Сегодня заседание освещали камер двадцать. Пожалуйста, говори, тебя слышат, тебя снимают.
— А готовы вы прийти на "Открытую трибуну", которую приготовит оппозиция, а не "Единая Россия"?
— Если бы меня спросили, приду ли я на митинг оппозиции, я бы сказал "нет". Потому что ходить на митинг, который проводит другая политическая сила,— это смешно, это политический абсурд. Быть смешным в политике — это последнее дело. Но на дискуссионную площадку, подготовленную оппозицией, почему нет?
— А вы с теми переговоры пытаетесь вести, с кем надо? По-вашему, они все слои недовольных представляют?
— Мы выбираем тех, кто громче кричит. Пусть покричат у нас. Мы и Удальцова приглашали, Немцова, Рыжкова, Гудковых. Борис Надеждин на все "трибуны" ходит. Мы же не знаем, кто там реальный или неформальный лидер. Мы пользуемся примерно теми же сведениями, что и вы — журналисты.
— А как еще можно работать с недовольными?
— Чем больше будет площадок, разных форм диалога, тем лучше. Приглашать в Госдуму — пожалуйста, мы готовы. И делаем это. Идти к ним — если меня позовут, почему нет, я приду.